[14]ноября[2007]
 
50(000114)

>Читайте в [следующем номере]
«Я точно знаю, кто хочет меня убить» * Беназир Бхутто

Михаил ДРАЛЮК:
«В Японии даже чай был с запахом рыбы»

ЧЕШСКИЙ КРУМЛОВ: «совсем австрийский город»! (Фоторепортаж)

Александр ПОВЕТКИН:
«Перед выходом на ринг обязательно надо перекреститься»


- Визит главы государства Владимира Путина в Красноярск три года спустя: ждём чуда?

- Бизнес-новости

- Инвесторы демонстрируют «бычий» настрой

- Деми МУР: «Я хочу быть лучше,чем я есть. Я хочу быть великой»

- Владимир Путин и избирательная кампания

- Сергей КОЧАН: «Каждый второй может стать мастером спорта...»

- Елена БАХАРЕВА, 24 года, модель агентства «Ультра Моделс»

! СВЕЖАЯ МЫСЛЬ
«Политическая система, которую мы имеем сегодня, сколь бы скучной она кому-то ни казалась, гораздо более развита, чем та, которая была 15 лет назад».

Дмитрий МЕДВЕДЕВ, первый вице-премьер РФ.


 
Михаил ДРАЛЮК: «В Японии даже чай был с запахом рыбы»

В гостях у «Конкурента» – нейрохирург высшей категории, академик РАЕН, заслуженный врач России.

Нейрохирург Михаил Дралюк хорошо известен не только в Красноярске, но и далеко за его пределами. Его мастерство, опыт и профессионализм подтверждают многочисленные награды, среди которых – те, что впервые присуждаются именно врачам. Михаил Григорьевич – личность знаковая и для нашего края, и в целом для страны. Он продолжатель старинной уважаемой династии врачей.
Дралюк принял корреспондента газеты «Конкурент» у себя в кабинете – в отделении нейрохирургии краевой клинической больницы, которым он заведует. Несмотря на выходной день, заслуженный врач России был, как всегда, на работе. А сразу после нашего разговора поспешил к своим студентам в Медицинскую академию – он там читает лекции будущим специалистам в белых халатах.

– Михаил Григорьевич, известны интересные биографии ваших предков, в том числе знаменитых бабушки и дедушки. Семен Борисович Якобсон работал общим хирургом. Он был одним из первых в Красноярске, кто начал проводить операции на головном и спинном мозге. Бабушка Бронислава Ананьевна Скорая была акушером-гинекологом. По сути, они практически первопроходцы в Эвенкии, где до их приезда не было врачей с высшим образованием, да и в Красноярском крае, ведь они организовали с нуля отделения в районной больнице. Расскажите о поворотах своего жизненного пути.
– После окончания Красноярского государственного медицинского института меня направили в интернатуру. По распределению попал в Ачинск, работал хирургом. А окончив интернатуру, поступил на работу в Красноярскую больницу неотложной хирургии – она располагалась в Архиерейском доме на улице Горького. В то время еще не было Больницы скорой медицинской помощи, и её функции как раз выполняла маленькая больница на Горького. В ночное время там дежурили всего два хирурга и анестезиолог. Понятно, что работы было очень много, ведь, например, сегодня в ночь в БСМП дежурят более 30 человек. И вот после моей «интенсивной» практики еду я в клиническую ординатуру в Санкт-Петербург. Учусь. Заканчиваю. Ординатура была целевая – я направлялся как специалист Красноярского края, который обязан вернуться после учебы в свой родной город. Затем прошло много лет, я возглавил кафедру, сейчас это кафедра нейрохирургии, неврологии и традиционной медицины Красноярской государственной медицинской академии. В сферу научных интересов нашей кафедры с недавнего времени входит традиционная медицина. Почему она именно «традиционная»? Потому что ей уже шесть тысяч лет, а тому искусству, которым занимаемся мы, хирурги, гораздо меньше. Работая в вузе, я защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Во время моего профессорства в стране произошли большие перемены, коснулись они и Академии наук. Она стала российской, поэтому все члены переизбраны. Мне повезло, что я попал именно в тот момент. Красноярск получил квоты на избрание, и мне удалось стать членом РАЕН имени Ломоносова по специальности «хирургия». Потом в академии прошел конкурс на лучшую работу. Мои материалы заняли первое место, и мне досрочно разрешили избираться академиком. Что я благополучно и сделал.
– С исторической точки зрения очень интересен такой этап, как работа в Больнице неотложной хирургической помощи. Все красноярцы знают Архиерейский дом, этот памятник архитектуры. Он знаменит тем, что в разное время там находились медицинские учреждения. Одно время даже располагались городская поликлиника, онкологический центр. Вам чем запомнилась работа в необычной больнице?
– Это было лучшее время в моей жизни. Самое интересное время. Дело в том, что другого такого масштаба практики для молодого доктора, хирурга больше просто не придумаешь. Да, я не делал там суперсложных операций. Хотя были и достаточно большие. Не забывайте, это был первый год моей работы как специалиста. В ночь могло проходить по восемь-десять приличных по своей нагрузке операций, не считая обработки ран, сопоставления переломов… Наша больничка отличалась своей компактностью. Коллектив был небольшой и очень сплоченный, как одна семья. Все друг друга знали. И помогали. Приведу в качестве примера один случай. Прошло уже много лет, так что можно рассказать. Забавное происшествие произошло во время одного из моих дежурств, которое выпало на 8 Марта. Я, как молодой хирург, дежурил почти по всем праздникам. Итак, шли операции, все были заняты. Я оперировал под местным наркозом, и анестезиолог оказался свободным, вот его и отправили за подарком для дорогих женщин. Через некоторое время нашего анестезиолога приводит наряд милиции. Оказывается, он резал розы на клумбе напротив крайкома партии (сейчас администрация Красноярского края). За этим делом его и застали милиционеры. Хотели задержать. Но он сказал им, что находится на дежурстве в больнице. Они не поверили и пошли проверять.
– Ходили слухи, что операции проводились на священном месте, а это может считаться большим грехом…
– В Архиерейском доме была часовня, где и располагалась операционная. Мне трудно сказать про других, но что касается моего опыта, то здесь не обошлось без высших сил. То, что я вытворял на операционном столе, какие раны заживали в этой больнице, невозможно без вмешательства чего-то сверхъестественного. В целом можно сказать, что там больные очень хорошо выздоравливали.
– Может, в этом есть и заслуга знаменитого хирурга Луки Войно-Ясенецкого, чей памятник сейчас стоит у Архиерейского дома?
– Конкретно в стенах Архиерейского дома он не работал. Он оперировал в госпитале, где сейчас располагается школа №10, а также в Краевой больнице. В Больнице неотложной хирургии великий врач только консультировал.
– Еще одна интересная тема – восточная медицина. Расскажите, как специалист по этой теме, какие секреты она прячет, а какие открывает?
– Я пришел к восточной медицине через нашу обычную. Первое взаимодействие состоялось так. Хирургам в то время приходилось много оперировать грыж межпозвонковых дисков. И мне показалось, что мы недостаточно прилагаем усилий к тому, чтобы избежать операций или проводить более щадящее лечение. Нужно отметить, что я всегда старался подходить к любой проблеме творчески, искал неординарное решение. Например, в свое время зашивал трубу при внематочной беременности. К нам в хирургию часто «по ошибке» привозили беременных. Привезут в остром состоянии, и что делать? Дальше уже некогда отправлять. Так что я очень часто занимался гинекологией: зашивал трубы, после чего некоторые женщины даже рожали! Меня, правда, за это критиковали в пух и прах, вызывали «на ковер», говорили, что этим я провоцирую повторную внематочную беременность, и так далее. Как известно, когда при внематочной беременности делают операцию, труба перевязывается и перестает выполнять свою функцию. Мы же научились останавливать кровотечение и сшивать маточную трубу, чтобы она сохраняла свою деятельность. Что касается грыжи диска, того фрагмента хряща, который выпадает в спинномозговой канал, то одно время такие грыжи удаляли. А мне показалось, что ряд этих фрагментов можно опять вставлять, не удаляя. Дело в том, что при удалении позвоночник теряет опору, становится нестабильным. Тогда никто из нас не знал о мануальной терапии. Но благодаря своей целеустремленности мне удалось найти соответствующую литературу и научиться потихоньку вправлять, а не резать. Так я впервые пришел к традиционной медицине.
Конечно, количество операций убавилось. Сегодня практически всем больным сначала проводится консервативное лечение. А много лет назад традиционная медицина считалась чем-то антисоветским. И категорически отрицалась. Как известно, ее не преподавали в вузах. Она даже не была в списке медицинских специальностей. Спустя какое-то время стали появляться российские школы традиционной медицины. Я сам учился одно время в такой школе в Новокузнецке. Был и на Востоке, в Японии, где сохраняются традиции восточных практик. Но там я занимался больше хирургией – меня приглашали для обмена опытом. Параллельно изучал и секреты другой медицины. Нужно сказать, что в Японии много производят лекарственных средств из морепродуктов, что тоже интересно для изучения.
– Чем глобально отличается традиционная медицина от современной?
– У нас подходы другие! Мы изучаем орган: мозг, печень, сердце. А на Востоке изу-чают синдромы. У них на первом плане не орган, а функция. То есть комплексы органов, которые служат для выполнения одной функции. Например, по обеззараживанию продуктов. Этим занимаются и печень, и поджелудочная железа, и кишечник. Восточные практики подразумевают изучение энергетики, каналов, точек. Вы знаете, что меня всегда удивляло в Китае, в Японии? Там люди – долгожители! Восточные люди живут долго, по 90 и более лет. У нас же продолжительность жизни, если брать и мужчин, и женщин, – всего 68 лет! Представьте, сколько мы недоживаем… Такая проблема и у американцев. Они тоже могли бы жить дольше. Яркая реклама вкусных, но малополезных продуктов делает своё дело. Кроме того, американцы много работают, у них большая загруженность. На фитнес у большинства жителей Америки времени просто не остается. Китайцы тоже много работают. Но если даже поверхностно познакомиться с жизнью в Поднебесной, то сразу можно отметить такую особенность: у них утром улицы заполнены людьми. И все занимаются мягкими видами гимнастики. Это ушу, тай-чи, а также дыхательная гимнастика цигун. Почти всё население делает упражнения. Это многовековая традиция. И эти зарядки значительно отличаются от нашей «производственной гимнастики». Китайские техники отличаются своей мягкостью. Из века в век отрабатываются лучшие комплексы упражнений. Там никто не машет руками и ногами… В результате в Китае практически нет заболеваний позвоночника. Там хрящи у людей не рассыпаются, как у сибиряков. Китайцы почти не знают, что такое грыжа диска! И это при численности населения в полтора миллиарда. Вот что значит здоровый позвоночник.
– Получается, что мы в своем привычном образе жизни мало уделяем внимания позвоночнику.
– Позвоночник – как елка, на которую навешаны внутренние органы. Но это не просто палка, он активно функционирует, на нем крупные сосуды, аорта, полая вена. Сердечная, сосудистая пульсации передаются позвоночнику, он участвует в пульсации. Если позвоночник нормально поворачивается, то в порядке кровоток и лимфоток. Ведь если сердце толкает кровь, то лимфу никто не толкает, это так называемая остаточная пульсация. При здоровом позвоночнике нормально чувствуют себя и жидкие внутренние среды. А что происходит у нас? Как известно, каждый позвонок имеет четыре сустава. С возрастом их поверхность перестает быть гладкой, в итоге суставы «заедают», плохо двигаются. Между тем человек крутится-вертится как обычно. Но уже не благодаря суставу, а с помощью мягкого хряща. А он для этого не приспособлен, его природа создала для амортизации, питания позвонков. Если на нем двигаться, то хрящ начинает уплотняться, его фрагменты вылетают в виде грыж. В результате не проходит пульсация, нет сообщения по энергетическим каналам, а значит, заболеть могут все внутренние органы. И это только один пример. Если снова сравнивать две медицинские отрасли, то мы подходим к этой проблеме хирургически. Но все-таки наша кафедра объединяет Восток и Запад, поэтому мы стараемся дополнять традиционные методы лечения нетрадиционными. В этом случае Восток склоняется больше в сторону массажных техник, иглорефлексотерапии и релаксирующей медицины.
– Куда нам, простым трудящимся, склониться, чтобы быть здоровыми?
– Конечно, нужно брать лучшее. Например, японцы пытаются активно интегрировать традиционную и нетрадиционную медицину. Они перенимают европейский опыт, развивают хирургию. У них очень развита нейрохирургия. Японские специалисты – одни из самых продвинутых в области передовых технологий. Но в то же время они не исключают и другую область знаний – древнюю. Питание жителей этой страны основано на легкоусвояемых продуктах. Японцы ничего не переваривают и не пережаривают. Мне в Японии было даже трудновато привыкнуть к такой еде. Ведь там едят всё либо полусырое, либо сырое. Мы привыкли, что суши – трубочка, в которой завернут маленький кусочек рыбы. А в Японии суши нечто иное: рисовая лепешка, а на ней толстый кусок рыбы.
– Сколько времени вы провели в Японии?
– Я был в этой стране три раза. В общей сложности где-то два месяца. А это не так уж много. Пища давалась мне трудновато, – думаю, что каждый из нас чувствовал там себя не в своей тарелке. Всё холодное, полусырое. Бесконечные устрицы. А помимо них – еще масса всяких моллюсков. Кстати, японцы приезжали к нам в Красноярск. Они очень много учатся, бывают в разных странах. Я спрашивал, что для них самое трудное во время визитов в другие страны. Говорят, что именно пища. Ведь в Японии всё пропахло рыбой и морем. Мне, по крайней мере, так показалось. Там даже чай с запахом рыбы…
– Сырая пища не опасна для здоровья?
– Что касается морской рыбы, то она наиболее безопасна. Морепродукты практически не вредны.
– Если еще немного поговорить о еде, то приверженцем какой кухни можно назвать вас?
– Я ем то, к чему привык, что ем всю свою жизнь. К этому привыкла и моя ферментативная система.
– Михаил Григорьевич, не секрет, что у вас много наград. По итогам 2002 года Министерством здравоохранения РФ ваша фамилия внесена в список лучших врачей России. Кроме того, вы лауреат первой национальной премии «Призвание» в номинации «За проведение уникальной операции, спасшей жизнь человека». В 1999 году вам вручили «Почетный знак Георгия Победоносца» – высшую награду Российской Академии естественных наук. У вас много печатных работ, 78 рационализаторских предложений, вы имеете медаль «Изобретатель СССР». И еще – знаменитый золотой скальпель, который вы получили в качестве награды в конкурсе имени академика Гракова в 2000 году. Можно ли его посмотреть?
– Награды есть, могу показать и скальпель, и еще кое-что интересное. Например, документ о присуждении звания «заслуженного врача России» подписал не министр, как обычно бывает, а сам президент. Есть у меня духовный знак, который мне вручили в храме. Каждый год проходит вручение международной премии «Профессия – жизнь». Среди ее лауреатов известные люди. Один из них – Леонид Рошаль. Да и в жюри все очень известные, например, знаменитый кардиохирург Ринат Акчурин. Я попал в число награждаемых вместе с другим известным врачом – ученым Лео Бокерией. Этой премией была отмечена врачебная династия Якобсон – Скорая – Дралюк. В настоящее время династия состоит из 21 врача. Мои бабушка и дедушка работали на севере Красноярского края, в поселке Тура. У меня есть награда Эвенкийского Суглана. Я ведь тоже выезжал на Север. В нашем клане есть провизоры, фельдшеры, медицинские сестры, а также будущие медики. Моя старшая дочь, Нина Михайловна Дралюк, психотерапевт. Младшая дочь, Наталья Михайловна Дралюк, студентка 5 курса Медицинской академии, увлекается научными исследованиями. Она более склонна как раз к традиционной медицине, которая не приемлет хирургических вмешательств. Я не могу это не приветствовать. Ведь мы всегда говорим, что лучшая операция – это та, которой удалось избежать.
– Вы единственный в городе медик, имеющий награду «За заслуги перед городом Красноярском». Какие позиции занимает наша краевая столица с точки зрения медицинских и других достижений?
– Да, пока я один такой врач. Сей драгоценный знак получил в 2007 году. Мне было очень приято получить эту награду. Что касается достижений, то Красноярск в сравнении с другими городами Сибири выглядит достойно. Я могу сказать, что меня, как жителя Красноярска, приглашают в Японию, предлагают заключить контракт. Это тоже говорит о том, что наши специалисты ценятся высоко. Особенно хирурги, ведь меня приглашали для обмена опытом в этой области медицинской науки. При этом в Японии не каждому разрешают оперировать, нужна лицензия. А мне разрешили. Сейчас в Красноярске развивают высокие технологии в медицине. Скажу сразу, это не за счет продвинутого оборудования, а за счет умений и профессионализма. Нейрохирургия, ортопедия и сердечно-сосудистая хирургия – высокотехнологичные направления. Здесь наши специалисты работают, используя самые современные достижения.
– Что даст городу строительство кардиохирургического центра? Ждете ли вы этого события?
– Жду, но не планирую там работать. Ведь мой орган – голова, а там – сердце. Тем не менее я связан с этим событием, поскольку планируется создание нейроцентра в Красноярске, в частности, в краевой больнице. Как известно, будущий кардиоцентр формируется за счет краевой больницы. Кардиохирургия уходит из КБ в строящийся центр. На освобождающихся площадях будет создан федеральный нейроцентр. Он планируется как центр по борьбе с инсультом, но вместе с Медицинской академией будет заниматься более широким спектром проблем.
– Что думаете о стволовых клетках? Это прорыв в медицине?
– Их надо изучать. При некоторых заболеваниях крови стволовые клетки могут спасти жизнь людей. Другое дело, что сегодня на стволовые клетки надеются больше, чем они могут дать. Коммерциализация привела к тому, что за сумасшедшие деньги стволовые клетки сейчас вводят кому угодно. Подчас такие действия мешают реальным исследованиям в этой области. А вот насчет прорыва – это мы ещё посмотрим.
– Сегодня стало интереснее работать в медицине?
– Лет 15 тому я бы даже не мог предположить, что буду работать с магнитно-резонансным томографом, мультиспиральными компьютерными томографами, на экране мониторов которых видно сосуды мозга так, как их не видно на разрезе. Я не знал о том, что у меня будет хирургический лазер. Раньше мы завидовали москвичам, а сейчас всё новое оборудование появляется и у нас.
– Михаил Григорьевич, как вы проводите свободное время?
– Свободного времени, конечно, мало. Есть у нас садовый участок в районе Маны, где я часто бываю: выращиваю овощи, слежу за хозяйством. Одно время даже пробовал жить на даче. Но чтобы быть на работе в семь утра, нужно вставать в четыре. Тяжеловато. Поэтому провожу там только выходные.
– Какую марку автомобиля предпочитаете?
– Вообще-то люблю японские авто.
– А какими рецептами здоровья пользуетесь ежедневно?
– Я стараюсь побольше ходить пешком. На любой этаж поднимаюсь по лестнице без лифта. В этом смысле краевая больница – целый полигон! Службы находятся на девяти различных этажах, и за день приходится пробежаться по ним не раз. Немного занимаюсь спортом. Утренние пробежки с собакой – традиционный ритуал.
– У вас гончая?
– Нет, такса.
– Как строится ваш день?
– Первую половину посвящаю вопросам хирургической направленности, а после обеда занимаюсь медициной восточного направления. Мой рабочий день – 12 часов. В принципе, что планирую, всегда успеваю сделать. Я вот часто думаю, можно ли сделать всё без операции? Есть конкурентные методики. Они постоянно спорят между собой.
– Чем бы еще хотели заниматься в жизни?
– В молодости неплохо играл на гитаре, писал песни. Если бы было свободное время, то занялся бы музыкой.

Юлия ШЛЕНКО.
Фото Елены СОЛОДОВОЙ.
>Обсудить статью

Бизнес-гороскоп




 




  ГЛАВНАЯ | ФОРУМ | ПОДПИСКА | АРХИВ | РЕДАКЦИЯ | ОТДЕЛ РЕКЛАМЫ
  Адрес редакции: 660079, г Красноярск, ул. 60 лет Октября, 63 Тел: 8(391)233-99-24
Рыбы Водолей Козерог Стрелец Скорпион Весы Дева Лев Рак Близнецы Телец Овен