«Конкурент» беседует с известным российским гитаристом.

Гитарист-виртуоз экстра-класса – так говорят о нём и в России, и за рубежом. Лауреат многих престижных музыкальных конкурсов, проходивших в США, Испании, Польше, Италии… Одной из главных своих побед Дмитрий считает первое место на конкурсе Гитарной ассоциации Америки (Guitar Foundation of America) в 2002-м. Именно эта победа позволила Дмитрию снискать признание на международном уровне. В 2008-м Илларионов увёз из Испании все возможные премии одного из самых престижных международных гитарных конкурсов – имени испанского композитора Франсиско Тарреги: Гран-при, премию публики и премию за лучшее исполнение сочинения Тарреги. Впервые за всю историю существования этого конкурса (более сорока лет) победителем стал россиянин. Слушатели любят Илларионова за удивительную, филигранную технику и глубокую эмоциональность исполнения. И, наверное, за то, что он всегда находит время после концерта для общения с поклонниками. В гримерной после выступления не пробиться. Здесь и студенты музыкальных училищ, и просто гитаристы-любители, восторженные поклонницы. Дмитрий общается со всеми с искренней улыбкой и интересом.

– Дмитрий, как началась ваша история с музыкой и почему вообще вы выбрали гитару?
– Началось всё, в принципе, банально. Я просто пошел учиться в музыкальную школу и выбрал гитару. Что в общем-то редкость, потому что, как правило, на гитару переходят после класса фортепиано или скрипки либо начинают играть на гитаре в более взрослом возрасте. Мне было шесть лет, в это же время в музыкальную школу поступил и мой старший брат, он выбрал кларнет. Я тоже захотел ходить в музыкальную школу и попросил родителей, чтобы меня записали. Выбрал гитару. Почему – я не знаю, это какой-то необъяснимый для меня выбор, может быть, это было интуитивным решением. (Улыбается.) Но, получается, я сделал правильный выбор. С гитарой связана вся моя жизнь. Когда я пришел в музыкальную школу, был еще достаточно маленьким для гитары. И тогда и сейчас существует не совсем правильное, на мой взгляд, мнение, что начинать играть на гитаре нужно лет в девять – одиннадцать. И педагоги предлагали мне сначала пойти на скрипку. Мой друг пианист Денис Мацуев как-то в шутку сказал, что, может, действительно мне нужно было идти на класс скрипки, «а то так мучаешься, всё время доказываешь, что гитара – это значимый инструмент». Академическая гитара, может быть, не всегда понятна людям, но я своими концертами пытаюсь это мнение развеять. (Улыбается.) Может быть, в детстве я сделал такой выбор, думая, что, играя на гитаре, смогу внимание девушек привлекать.
– В юношеском возрасте вы, наверное, были душой компании, звездой среди сверстников. Ведь вы умели играть на гитаре, а это уже успех. Период посиделок во дворе с гитарой у вас был?
– Да, когда учился в училище, был такой период – двор, друзья, гитара. И это действительно было моим большим преимуществом. (Смеётся.) Первый парень на деревне, как говорится.
– А что играли тогда?
– Туристские песни, бардовские, репертуар Юрия Визбора. Хотя я не большой поклонник этого жанра. Сейчас мне более интересны другие направления – джаз, рок, даже поп-музыка, электронная. Помимо классики, естественно. А бардовская гитара – в этом я пока не участвую.
– Родина у гитары в какой стране? Где она особенно почитаема, любима?
– Условно сегодняшней родиной гитары можно назвать Испанию. Там этот инструмент просто повсеместно, и в каждой семье обязательно будет человек, который очень хорошо играет на гитаре. Я буквально на днях в очередной раз вернулся из Валенсии. Как-то в кафе у официанта-испанца увидел на руках ногти. А это ведь отличительный знак: техника игры такова, что мы играем ногтями. Мы разговорились, пообщались, выяснилось, что он уже очень много лет играет на гитаре. В Испании очень распространен этот инструмент.
– Кого можете назвать своими учителями или просто людьми, которые вам помогали и помогают в вашем творчестве?
– Таких людей на самом деле очень много, и каждому из них я очень благодарен и признателен. Потому что мои учителя смогли научить меня не просто играть и владеть инструментом, а именно проживать ту музыку, которую я играю, вместе с публикой. Мой учитель Александр Камиллович Фраучи – он остается для меня, конечно же, на первом месте. Каждый урок с ним был всегда целым событием для меня. Каждый раз с волнением я ждал занятия и уходил после урока необычайно вдохновленным. Но есть, конечно, и другие преподаватели. Каждый из них внес в меня, в мою игру что-то свое. Начиная с Натальи Дмитриевой и Никиты Кошкина и заканчивая отдельными мастер-классами разных музыкантов. Мастер-класс лютниста Хопкинсона Смита, который прошел в Москве как раз накануне конкурса GFA. Он, кстати, предрек мою победу. (Улыбается.) Так буквально и сказал: «Ты обязательно скоро выиграешь один из самых престижных, известных конкурсов в мире». Это было в июле, а в октябре была моя победа. Это был достаточно смешной по-своему мастер-класс, на котором я, кажется, вообще не дал ему ничего сказать, всё время болтал, чуть ли не спорил с ним. Но это была незабываемая встреча. Потом с большим удовольствием и уважением я вспоминаю берлинский мастер-класс Давида Герингаса. Это педагог моего коллеги Бори Андрианова, виолончелиста, с которым мы часто играем вместе. Как-то Герингас послушал наш с Борей дуэт, где я частично солировал, и предложил позаниматься и со мной. Незабываемый урок! Длительное время занимался с московским педагогом Еленой Робашевской. Правда, она преподает фортепиано, мы занимались интерпретацией.
– Дмитрий, вы поступили в музыкальную школу, начали заниматься, постигать азы гитары. Помните тот период, когда педагоги, родители, окружающие стали замечать, что в мальчике есть что-то большее, чем просто игра на гитаре как увлечение, хобби?
– (Улыбается.) Может быть, это нескромно прозвучит, но в детстве меня все называли вундеркиндом. И мои способности сразу отметили. Я на это не обращал внимания, потому что я сам уже кое-что понимал. После первого года обучения я вообще сказал родителям: «Буду и дальше продолжать заниматься музыкой, гитарой, после школы буду поступать в музыкальное училище». Представляете, маленький мальчишка семи лет, кнопка еще, и уже так был настроен. Откуда была такая уверенность – непонятно. Выступать я начал тоже практически сразу, буквально на второй год обучения в музыкальной школе. Педагоги подавали заявки на моё участие в различных концертах, чтобы я сыграл по пьеске, когда-то и по две. Играл я много и с самого юного возраста. Очень рано у меня это произошло. И дальше всё пошло по прямой: после школы я поступил в училище, начал ездить на всевозможные конкурсы. На сегодняшний день у меня двадцать четыре премии.
– Какая победа для вас самая важная?
– Для меня сейчас их три. После Америки был конкурс имени Франсиско Тарреги. Это один из самых главных гитарных конкурсов в Европе. Я сравниваю этот конкурс с конкурсом имени Чайковского для пианистов. После победы в Америке я получил большую известность, сразу начал ездить по всему миру, выступать. А после конкурса имени Тарреги – и в Европе. Этот конкурс важен для меня ещё и потому, что я стал первым русским гитаристом, кто смог победить. И третий – это конкурс имени Андреаса Сеговия. Это патриарх классической гитары, который в начале XX века вывел этот инструмент на такой уровень. Во многом благодаря ему сегодня классическая гитара может звучать на многих концертных площадках наравне с другими классическими инструментами. Осенью я, например, выступал на фестивале «Звёзды на Байкале», где играли классические, академические музыканты мировой величины. Такие, как Владимир Спиваков, Денис Мацуев, Борислав Струлёв. Гитара, к сожалению, нигде в мире не считалась академическим инструментом. Все классические гитаристы, начиная с Андреаса Сеговия, доказывали, что гитара имеет право быть наряду с фортепиано, скрипкой и прочими инструментами. Почему? Потому что, во-первых, для гитары написано большое количество классической академической музыки. Гитара с оркестром – почему нет? Сейчас это особенно возможно, благодаря подзвучкам, различным микрофонам, техническим изобретениям, системам, которые, не искажая звучания гитары, делают ее доступной для слушателя. Это всё говорит о том, что гитара является полноценным академическим инструментом. Другой вопрос в том, что во многих странах, исключая, пожалуй, Латинскую Америку, гитара до сих пор является таким инструментом, который всё время что-то доказывает. Так, кстати, было в свое время и с альтом. Но, слава богу, альт – во многом благодаря нашим российским музыкантам, Юрию Абрамовичу Башмету – звучит на академических концертах. Вот мы сейчас то же самое делаем для гитары. И Сеговия делал, после него была целая плеяда гитаристов. И кажется, что многого уже достигли, но всё равно пока не признана гитара как классический инструмент.
– Почему так получается? Ведь гитара – старейший музыкальный инструмент?
– В Средние века на гитаре играли при королевском дворе. Инструмент был более признанным, чем даже фортепиано и скрипка, которые были инструментами оркестровыми. Сольное исполнение развилось гораздо позднее, в XIX веке. И как такового фортепиано в его нынешнем виде не было, а был клавикорд. Ведь еще даже Шуберт писал не для современного фортепиано. И как только возникает оркестр, появляется фортепиано в новом виде, скрипка, исполнительство – гитара сразу ушла на второй план, потому что не могла с ними соревноваться. Поэтому я всегда очень радуюсь, когда есть возможность поиграть на музыкальных фестивалях, там можно показать гитару как обычный академический инструмент. Классическая гитара никак не может добиться большого признания. Ни пианистам, ни скрипачам этого делать не нужно, у них есть своя публика, которая любит классическую музыку, но эти люди редко ходят на гитару.
– Вы считаете, что классические концерты сегодня посещает большое количество слушателей?
– Я так не думаю, я это вижу. Концерты Дениса Мацуева, Владимира Спивакова, Валерия Гергиева, многих других музыкантов – всегда аншлаг. Проблем с публикой нет. К счастью, есть очень много молодых людей, кто интересуется классической музыкой.
– Многие артисты, музыканты жалуются на культуру поведения во время концертов, в театре, на спектаклях. Когда забывчивые граждане, к примеру, не выключают звук мобильных телефонов. У вас бывает такое? Как выходите из этой ситуации? Евгений Гришковец, например, прерывает спектакль и делает замечание.
– (Смеётся.) С мобильными телефонами беда целая. Не могу сказать, что меня это очень сильно раздражает. Но иногда это просто отвлекает. Как я поступаю в таких ситуациях? Просто вежливо прошу отключить звук мобильного телефона. Ну а если в этом случае меня не слышат, тогда рассказываю историю происхождения самой популярной мелодии на мобильном, которая чаще всего и звучит во время концерта. Это, конечно, фирменный звонок Nokia. На самом деле написал эту мелодию испанский композитор Франсиско Таррега, произведение в оригинале называется «Гранд Вальс». Там есть незначительное изменение. На сайте Nokia есть информация об этом, а также в Википедии, и производители мобильных телефонов, кстати, не скрывают, откуда взят этот знаменитый звоночек.
– У вас безумная гастрольная жизнь, вы колесите по свету. Как любите отдыхать?
– Я не могу сказать, что очень сильно устаю. Физически – да, бывает порой сложно, длительные перелеты, недосыпание и прочее. Но эмоционально – нет, я не устаю, потому что очень люблю гитару. Конечно, есть интересы вне музыки. Я, например, очень люблю футбол. Во-первых, интересная, динамичная командная игра. Во-вторых, это спорт, и он необходим. Музыкантам нужно быть в хорошей физической форме. (Смеётся.) Начал про интересы, а кроме спорта больше назвать и нечего... Конечно, есть личная жизнь, которой я стараюсь уделять максимально возможное внимание.
– Тогда о личной жизни расскажите. Артисты, музыканты, как правило, стараются этого вопроса избегать.
– (Улыбается.) И я, наверное, не буду исключением. Просто потому что действительно это очень личное, говорю ни в коем случае не из кокетства. Могу сказать, что я не женат, но у меня есть любимая девушка. (Улыбается.) Имени тоже не назову, потому что она известный, публичный человек. Есть семья, мои родители, брат и сестра. С братом, как я уже говорил, мы вместе пошли учиться в музыкальную школу, но он по классу кларнета. С музыкой он свою жизнь не связал. Так что в семье я один музыкант. Но мой брат достаточно творческий человек, он пробовал себя в дизайне. Кстати, оформлял диск композитора Алексея Рыбникова. Сестра и родители вообще далеки от музыки. Папа начинал свою карьеру как дипломат, но потом стал заниматься философией, как и мама.
– Дмитрий, какую музыку вы слушаете в повседневной жизни, когда едете на машине, летите в самолёте? Что в вашем плей-листе?
– Люблю самую разнообразную музыку. Джаз, тяжелый рок, «AC/DC», «ZZ Top» (из менее старого и тяжелого), «Led Zeppelin».
– Российской эстрады сторонитесь?
– Ничего подобного. Я, например, дружу с Петей Дранга. Был на его концерте, где выступили и другие эстрадные исполнители. Конечно, это несколько затруднительно для академического музыканта – находиться на концерте популярной, эстрадной музыки, но мне понравилось. С Александрой Пахмутовой у нас были совместные выступления. Я считаю Александру Николаевну гениальным композитором. Ведь сколько замечательных песен она написала! Их помнят, поют, любят до сих пор.
– Дмитрий, откуда столько сил? После концерта вы ещё минут сорок общались с поклонниками. Редко кто из артистов так может побаловать своих зрителей.
– (Улыбается.) На самом деле иногда меня можно уличить и даже обвинить в некоторой степени звездности. Но, слава богу, это не всегда заметно. Я отдаю себе отчёт в том, что я очень люблю музыку и публику. Это два главных постулата для меня в моей работе, творчестве. Публику я очень люблю и дорожу ей, иначе я бы не выходил на сцену. Мы с вами говорили в начале о культуре поведения, телефонных звонках. По большому счёту для меня это не столь важно, если прозвучит «трати-ти-та». Это в какой-то степени и мне будет сигналом, что я должен лучше донести публике, которая пришла послушать меня, что на таких концертах нельзя оставлять включенным звук телефона. Что касается личного общения, то это само собой. Ведь если я люблю публику искренне, я не могу с ней вести себя по-другому. Для меня не проблема пообщаться двадцать-тридцать минут с людьми после концерта, сфотографироваться на память, показать гитару, как сегодня, например, студентам музыкального училища. Почему нет? Я знаю многих известнейших музыкантов, которые открыты для общения со своей публикой, и это здорово. Но, что касается звёздности лично у меня, сознаюсь – бывают моменты (редко, но всё же), когда начинаешь «гнуть пальцы». В тех ситуациях, когда видишь абсолютно некрасивое, неприемлемое отношение к себе.