Красноярский энхаэловец Александр Сёмин проводит свой отпуск как всегда в родном городе. Упустить возможность пообщаться с игроком, забросившим в минувшем сезоне 32 шайбы за «Вашингтон Кэпитэлз», корреспонденты «Конкурента» просто не могли.

– Александр, первый вопрос традиционный: чем сейчас занимаетесь в Красноярске и когда планируете уехать в Америку, чтобы начать готовиться к сезону?
– Я уже больше двух месяцев отдыхаю с друзьями, чуть позже начну в бассейн ходить, в футбол играть, на велике кататься в лесу. В августе в Питере будет проходить лечебно-физкультурная подготовка, там ребята собираются на три недели. Это уже более плотный режим – в сезон, как говорится, вкатываться. Потом вернусь сюда, начну кататься на коньках (три недели примерно) и, наверное, в сентябре в Америку улечу. Там уже тренинг-лагерь…
– Журналисты сильно вас достают в Америке? Почему так не любите с ними общаться?
– Потому что язык не знаю. Плохо язык знаешь – ну о чём тогда разговаривать? Подучу английский – тогда какие проблемы? Рано или поздно надо начинать общаться. Пока стесняюсь: чего-то не знаешь – что-то не то скажешь…
– А в Красноярске почему не встречаетесь с местными журналистами? Так трудно вас найти и договориться об интервью. Вы звезда мировой величины, но в родном городе мало известны...
– Потому что здесь хоккея нет. Был бы здесь хоккей – всё было бы по-другому. Ну а то, что меня трудно найти, не совсем так. Просто я приехал отдыхать, а мне все звонят, просят об интервью, но отдохнуть-то немного хочется от внимания. Хотя сейчас уже настало время, когда особо заниматься нечем.
– Наотдыхались?
– Да, уже тренироваться хочу.
– То есть нелюбви к журналистам нет?
– Конечно, нет. У меня нет проблем встретиться с кем-то, поговорить.
– Существует мнение, что если бы Сёмин разговаривал с прессой примерно так же, как Овечкин, то он был бы звездой не меньшего уровня, по крайней мере, с точки зрения пиара.
– Наоборот, их затрагивает, что я с ними не хочу общаться. Они не могут понять – почему? Я говорю: «No do speak English», – и всё. Постоянно подходят, спрашивают, по одному вопросу, по два, – я понимаю, как-то пытаюсь отвечать, но более плотного общения не получается.
– А американские журналисты имеют представление, что такое Красноярск, где он вообще находится?
– Я, если честно, не знаю. Люди просят узнать обо мне больше, и если я с ними не общаюсь, со мной все равно встречаются, переводят вопросы. Но журналист через переводчика не может задать такой вопрос, какой он мне задаст один на один, вот и все.
– Язык вы учите?
– Да учить его бесполезно, надо просто разговаривать. Скажем, в том году я вообще не разговаривал. Вот сейчас уже как-то общаюсь. Думаю, пока нормально.
– Вы бываете в России и в Америке. Чувствуется разница в уровне жизни?
– Красноярск – мой родной город, мне здесь нравится. Россия есть Россия. В Америке всё по-другому, там тихо всё, спокойно, они «непривыкшие» к бурной жизни.
– А какой уклад жизни вам больше нравится?
– Конечно, наш. Там в 8-9 вечера – ни души на улице, что там делать? Одна тренировка в день – и всё. Благо, что у нас 82 игры: тренировки, игры, разъезды – за счет этого год очень быстро пролетает. А так – тоска…
– Вашингтон можно как-то с Красноярском сравнивать?
– Америка – это Америка. Тем более что Вашингтон – столица. Там законы очень строгие, всё строго.
– Одно или два главных отличия.
– Это милиция: здесь проехал на красный, повернул не там – заплатил штраф и поехал дальше. А там всё через суды: проехал на красный или превысил скорость – суд, надо нанимать адвоката, еще что-то. Здесь сразу заплатил, в любом сбербанке, и всё.
– Можно и на месте дать.
– Или так, да. Потом, что еще там? Люди, у которых уже есть семьи, дети, – для них, конечно, спокойствие – это нормально. А мы – молодые, нам же хочется как-то…
– Себя проявить?
– Не то чтобы проявить… Я даже не знаю, как сказать… Народ выходит только в пятницу, субботу – всё. Дискотеки, тусовки – это не для них.
– Руководством команды не возбраняется расслабляться в развлекательных заведениях?
– Там нет такого, никто не следит ни за кем. Не как в России. Как говорят, в НХЛ – профессионалы, они сами готовятся. Ты можешь хоть в каком состоянии выйти на лед, недоспавший, например, – но ты должен сделать то, что от тебя требуется. Если ты будешь это делать, тебе никто слова не скажет.
– То есть главное – чтобы был результат?
– Да-да. А у нас по-другому: у нас сборы, вот предсезонка уже скоро начнется в Суперлиге. А там приезжаешь за месяц до чемпионата – контрольные игры, тренировки – и всё, вперед.
– Нелюбимая вами тема, но все-таки ее коснемся. Могло бы такое в Америке произойти, чтобы вас за опоздание не включили в состав сборной на чемпионат мира?
– Это зависит от тренера. Я просто не знаю, как на этот вопрос ответить. У каждого тренера свои взгляды на каждого игрока. Не знаю, что там произошло. Я предупреждал, что опаздываю на тренировку, они мне сказали: хорошо, прилетай. Значит, они сделали такой выбор. Я читал интервью с другими тренерами, кто-то из них говорит: во-первых, я бы вызвал Семина и сказал это ему в глаза, а не так, по телефону: нет, не надо, не приезжай. Я считаю, вот это неправильно. Я хотел приехать, но если мне сказали «не надо», значит, посчитали не нужным.
– После чемпионата мира были контакты с федерацией, со сборной?
– Нет, а для чего?
– Может, агент ваш...
– Нет, с агентом-то я общаюсь. Он с ними поругался, а что толку ругаться – они такое решение приняли.
– Но как-то надо выстраивать отношения, Ванкувер как-никак скоро. Собираетесь, кстати?
– Еще надо дожить. Сезон впереди. Играть за сборную мне всегда хотелось, всегда выходил и играл с желанием. Для меня это с детства было почетно. Но не знаю – не возьмут, так не возьмут…
– Обиду затаили? Честно только.
– Да чего таить? Конечно, жалко, тем более в России был чемпионат мира, хотелось сыграть. Но не судьба, значит.
– Родители сильно переживали?
– Папа сам в хоккей играл, через это все прошел, он все понимает. А мама очень переживала – женщины есть женщины.
– Звонили много в этот период?
– Я не общался ни с кем, трубку не брал. Без комментариев – и всё. Потому что в такой момент кому-то что-то сказать – потом в газетах появится то, что ты вообще не говорил, а потом доказывай… Мне это просто не надо, вот и всё.
– В продолжение темы: твои впечатления, мысли о Вячеславе Быкове как о тренере и о нынешней сборной.
– Команда очень хорошая была, мне состав очень понравился. Но то, что финнам проиграли… Ну, Морозов выбыл – как-никак лучший бомбардир команды. Трех игроков потеряли – это тяжело для команды. И всё равно мне сборная очень нравилась – я говорил, что наши чемпионами станут.
– С ребятами общались по ходу чемпионата?
– Общался, да.
– В сборной действительно была такая радостная атмосфера, как писали в прессе?
– Да. Говорят, такой команды давно не было.
– Часто у нас сначала пишут: вот, это команда мечты, самая лучшая, а после чемпионата мира – разочарование.
– Нет, команда на самом деле очень хорошая была.
– Александр, в Америке хоккей – это культ?
– Шоу. В Америке на этом зарабатывают, а у нас пока не научились.
– Большая разница в уровне игры?
– Я могу одно сказать: в Америке площадка маленькая, там больше столкновений, больше силовой борьбы. В России все ребята техничнее, пытаются играть в пас, у нас больше площадки. Для меня единственной трудностью в первое время была красная линия: первые недели две парился, а потом – нормально. Сейчас одни правила везде.
– В НХЛ команда – только на площадке? Или в повседневной жизни тоже как-то держитесь коллективом?
– Это как и в России. В НХЛ – 82 игры, там практически каждый день тренировки, игры, перелеты, сборы… Постоянно вместе: в тот же бар сходить – вся команда идет, в ресторан вместе ходим. У нас команда молодая: пара игроков, наверное, за 30 лет, остальные – 24-25.
– Лишнего позволяете себе пропустить? Из крепкого алкоголя?
– Бывает в выходные. От алкоголя не умрешь, я думаю. Но в Америке, если настроения нет, – пить не будешь. Скучновато там жить. Там они все в своих домах. Мало где молодежь собирается или еще что-то. Я, например, постоянно с Саней Овечкиным – на баскетбол ходим, в джакузи, в баню, в зал тренажерный…
– С девушками где проще знакомиться – в России или в Америке?
– Здесь, конечно. Там все по-другому. Если б я знал английский – знакомился бы в магазине или еще где-то, а так… Пока вся проблема в языке. Язык выучу – больше общения, меньше трудностей.
– Поклонники узнают?
– Там – да. Приезжаешь в Канаду – пройти не дают. Они вообще фанаты, на каждую игру по двадцать тысяч приходит.
– К своей популярности относитесь спокойно?
– Я за этим не гонюсь, я играю, как умею, и всё. А люди, думаю, увидят всё сами.
– Какие эмоции, когда к вам подходят за автографом?
– Первое время даже стеснялся: что-то говорят – а ты не понимаешь, стоишь, как дурачок. А сейчас уже более-менее разговариваю. Это наша работа.
– Из чего в основном состоит жизнь американского болельщика?
– Работа, дом. По возможности – хоккей, американский футбол, баскетбол, бейсбол.
– Научились разбираться в американском футболе?
– Научился. Не ходил, но говорят, что очень интересно.
– Вы живете в квартире или в доме? Какие условия?
– Снимаю трехэтажный коттедж. Недалеко от Вашингтона, через речку переезжаешь – там уже другой район Арлингтон, штат Вирджиния.
– Один живете?
– С мамой. Ко мне приезжала родная сестра с племянницами и мужем, были два месяца – они прямо взвыли: в Россию! Всё! Потому что делать нечего. Тем более им: они языка не знают. Я уже как-то привык: у меня много русских знакомых.
– Мама что делает?
– Бездельничает, честно говоря. Там нечего делать. Готовит, стирает, убирается.
– А домработница, какой-то обслуживающий персонал есть?
– Если она это будет держать, она вообще, мне кажется, чокнется там. Так хоть чем-то время убивает.
– Кстати, что мама готовит: американский fast food покупает или чисто русское?..
– Нет-нет! Конечно, русское, но всё равно там продукты не те. Привкус чувствуется. Она пытается готовить так, как в России, но чувствуется – не то…
– Кухню какую предпочитаете?
– Разную. Перед игрой ем макароны с курицей или еще с чем-нибудь, суп.
– Мамины?
– Ну конечно. Мясо на гриле сами жарим: купили в магазине, вышли – пожарили. Зимой, когда снег идет, чтоб чем-то время занять… Под конец сезона еда уже не лезла, приедается: не как в России. К русской привык, а там она вкусная, но не такая.
– А не приглашаете знакомых американцев к себе в дом, угостить их?
– Не было такого. Пока, может, я стесняюсь из-за языка. Саня Овечкин приглашал, потому что он разговаривает нормально.
– Жалеете, что в школе не учили английский?
– Я не жалею, если честно, оно само придет. Я не могу понять, для меня или английский так тяжело дается, или просто я так думаю? Когда начинаю разговаривать, все говорят: ты нормально разговариваешь. А я…
– Боитесь ошибиться…
– На самом деле, американцы такой народ: даже если ты что-то не то говоришь, они тебя поправляют. Это не как в России: не понимаешь – пошел отсюда. У нас менталитет другой.
– Саша, а как вы относитесь к своему прозвищу «Дикий Сибиряк»?
– Да это один шальной корреспондент, Слава Маламуд, это он пишет. Вы читали хоть раз его? Что там у него читать? (Смеется.) Он как что-нибудь напишет! Я не хотел с ним общаться, потом думаю: ну пишет да пишет, пусть народ смеется, какая разница…
– То есть это он придумал?
– Да конечно, он придумал. Бывает же: ты что-то напишешь, а это не понравится тому, про кого пишешь. И я уже по-другому смотрю: давать в следующий раз интервью или нет. Если бы он писал о том, что я говорю, – это одно. А когда он отсебятину несет, над которой народ смеется, я не знаю, как это назвать…
– Вы говорили про двухмесячный отпуск: успели куда-то съездить?
– Да, я в Египте отдыхал.
– Ну как?
– Нормально. Купался, загорал.
– Где еще бывали?
– Много где был, но в этом году – нигде.
– Где больше всего понравилось?
– В прошлом году в Египте очень понравилось, в этом году не так было… Главное, чтобы компания была. С весёлой компанией везде хорошо. В этом году вдвоем ездили – скучновато.
– Вы компанейский человек? Любите шумную компанию или общаться с парой близких друзей?
– По-разному. Вообще я люблю быть среди друзей, без малознакомых людей. Так проще общаться. Новые знакомства все равно происходят, но в основном – общаюсь с друзьями, с которыми с детства дружим.
– У вас в Америке какая машина?
–Mercedes CLS, объем двигателя 6,3 литра.
– Там гоняете?
– Там негде. Только на парковке резину жжем. Парковка большая – крутишься на месте.
– Это с кем вы так?
– С Овечкиным.
– Как относятся к этому другие?
– Они вот такими глазами смотрят: вы что делаете?! Смотрят с дикостью, у них такого нет.
– А выигрывает тот, у кого больше дыма от горелых шин?
– Да почему – мы не соревнуемся. Просто им показать. Раза три было. Резину, правда, всю сожгли, уже менять надо.
– А здесь на чем ездите?
– На «BMW X5».
– Там Mercedes, здесь BMW, вы не приверженец какой-то одной марки? Не важно какая, лишь бы хорошая?
– Мне кажется, Mercedes и BMW сравнивать нельзя – обе хорошие машины. А вот к AUDI я отношусь как-то настороженно. Хорошая, красивая машина, но…
– У нас BMW – носитель какого-то бандитского имиджа. А Mercedes – что-то такое солидное, респектабельное. А звезды эстрады, спорта любят какие-нибудь Porsсhe, Ferrari…
– А где здесь ездить-то? Здесь на джипе-то не всегда уверенность есть.
– У нас один местный бизнесмен купил Lamborgini – и ничего.
– Да это я знаю. Он ездит по проспекту Мира: туда и обратно.
– Инспекторы ГАИ вас останавливают?
– Останавливают.
– А как вы вопрос решаете? Ссылаетесь на свое имя?
– Карточку даю с автографом – и поехал.
– Как реагируют: понимают, кто вы?
– Конечно. Меня уже здесь много кто знает. Сколько я уже езжу… Третий год! Номера и машину знают.
– В Красноярске в последнее время много клубов открылось, вы каким предпочтение отдаете?
– Какие у нас новые клубы, «Нирвана», что ли?
– Nirvana, Podium, «Урфин Джюс».
– Куда ребята идут – туда я и иду.
– То есть доверяете их вкусу? Как вам уровень красноярских клубов? Я знаю, что в Nirvan’е вы бываете.
– Я хожу туда, но как сказать… Если бы что-то менялось, это было бы хорошо. Ничто не меняется: одни и те же люди.
– На красноярском Comedy понравилось?
– Про меня – понравилось, конечно.
– А на московском был?
– В прошлом году, когда в Москве играл, ходил пару раз. То же самое все.
– Наш Comedy по уровню как?
– Чуть-чуть недотягивает, там-то ребята поинтересней. Если сравнивать то время и нынешнее… времена разные. Тогда это только открывалось, люди ходили, смотрели, а сейчас уже все равно не так. Надо же каждый день что-то придумывать, а придумывать уже нечего…
– А одежду где предпочитаете покупать?
– В Москве. В прошлом году предпочтение отдавал более рваному, теперь – более строгому, не знаю почему…
– Взрослеете?
– Может, возраст уже не тот… К рваному меня уже не тянет.
– Мама дает советы?
– У меня вкус хороший: то, что я покупаю, ей всегда нравится.
– Деньги на что любите тратить, на что не жалко?
– Может, я тряпичник, но на одежду я денег вообще не жалею. Если что-то понравилось, сколько бы оно ни стоило, разорюсь, но куплю.
– Аксессуары, часы, например?
– Часы хорошие стоят больших денег. Какие марки на виду, те знаю, а вообще за часами не гонюсь, я не такой фанатик. Я эти часы купил: Franck Muller. Второй год хожу: нормально.
– Откладываете сбережения на что-то или все тратите?
– Все не трачу. Что-то покупаю, родителям вот коттедж строю.
– А деньги вкладываете? Хоккейная карьера же когда-то закончится…
– Это понятно. Каждый куда-то вкладывает. У меня папа занимается моими деньгами, так что я не лезу.
– Мечта спортсмена Александра Сёмина.
– Выиграть чемпионат мира, именно его – не Кубок Канады и не Олимпиаду…
– Как себя ощущаешь по собственным кондициям? Сколько еще можешь играть спокойно?
– Я лет 10-12 еще спокойно бы играл. Люди в 35 лет играют нормально. В НХЛ лучшими защитниками становятся в 35 лет. Ларионов в 42 закончил, но таких, конечно, единицы. Чтобы долго играть, надо здоровый образ жизни вести.
– А у вас как с этим?
– У меня нормально, но когда хочу расслабиться, не отказываю себе.
– Что из алкоголя предпочитаете?
– Я виски люблю: пью с яблочным соком отдельно. Не люблю разбавленный: раньше пил с кока-колой, но потом болел сильно.
– А из экзотической кухни?
– Суши люблю. Не так часто ем, но, когда захочу, я могу много съесть. Когда приехал в Америку, две с половиной недели ел их просто каждый день. Потом как-то покушали после тренировки, полетели в Нью-Йорк, и нас трясло сильно. Тошнило, и я их, наверное, год не ел.
– В Америке или Канаде есть любимый город, где хочется побывать еще и еще? Погулять, побродить, посмотреть…
– Майами, Торонто, Монреаль. А в Канаде вообще везде хорошо.
– Майами хорош пляжами?
–Мы приезжали: загорали, отдыхали. Море, песочек, отели – классно…
– Канадские города берут тем, что там традиции хоккейные сильные?
– Мне там нравится. И из вещей что-то можно купить сходить, а в Америке… В Вашингтоне вообще бутиков никаких нет, я в этом году там ничего не купил из одежды.
– Можете русского определить по первому взгляду?
– Русского видно, во-первых, по одежде. Я знаю американца-миллиардера, уже в возрасте: у него семь детей, жена. Ходит в простых кроссовках, в джинсах. Потому что они за этим не гонятся, они одеваются просто. А русские… В Америке не одеваются так, как в России.
– А девушки где красивее?
– В России.
– Самые красивые?
– Самые красивые, говорят, в Бразилии.
– Там не были?
– Нет, хочу туда съездить.
– На девушек посмотреть?
– Да. Что-то меня заинтересовали…
– А в Майами мулатки, метиски: разве не красивые?..
– В Майами очень хорошие девчонки. Мы ходили там пару раз на дискотеки – симпатичные девчонки, потому что они там отовсюду. Майами – это не Америка, там немного другая жизнь, больше тусовок, русских много, отовсюду съезжаются. Но самые красивые девушки всё-таки в России.