начало на 1 стр.

Путин знает металлургов, шахтёров, Дерипаску знает, Потанина, Абрамовича. Ну, не знает Шевчука – и что? Я не обиделся, у меня звёздной болезни нет. Вот я хожу по улице или стою в очереди за хлебом, один со мной здоровается, а другой говорит: «А это кто?» Ему отвечают: «Да это же Шевчук!» – «Какой такой Шевчук?» Ну, не знает человек, так что ж теперь мне делать?
– Вспоминая ту самую встречу с Путиным, вы хорошо отозвались о Басилашвили, об Ахеджаковой. Но, может, кто-то и негодование вызвал?
– Нет, я никого не осуждаю. Атмосфера – да, была мрачноватая. Очень сложно было что-то говорить. У всех разные мнения обо всём. Многие музыканты вообще не любят рассуждать о политике. Это их право, и его нужно уважать. Поэтому я не хочу никого судить, мол, что он что-то не сказал, о чём-то не упомянул. Это будет просто свинство с моей стороны. Я ведь за демократию – и, следовательно, каждый «имеет право на то, что слева, и то, что справа». Как Макар пишет, да? И я не имею никаких оснований заставлять других думать как я. Я могу только убеждать, говорить, спорить.
– Вы убеждённый демократ. Интересно знать ваше отношение и к людям иных воззрений, особенно натур творческих. Одним из ваших антиподов мне видится, к примеру, Никита Михалков. Он давний сторонник Путина и вообще убеждённый монархист.
– Он имеет на это полное право. Ну, любит человек Путина. И считает, что только он сможет спасти Россию. Это его право. Как и право придерживаться монархической доктрины. Что ж, вполне уважаемая точка зрения. Я же ратую за то, чтобы не только одни монархисты выступали по радио и телевидению. Важно, чтобы и наш брат тоже имел право голоса. А что получилось? На центральном телевидении нас практически нет. Это и есть «демократия», о которой они говорят? Нет, это должно называться по-другому. Дана жёсткая установка: чтобы Шевчука – ни в коем случае, нигде и никак. Это разве нормально, хорошо? Почему ДДТ нет в эфире? Мы ведь приличная группа, кстати. Вот вам и пример суверенной демократии. А то, что меня на какие-то странные ток-шоу приглашают, – так это ж смешно, право слово! Глупо обсуждать какие-то там трусы, блин, на кого-то натянутые или даже «поющие»!
– У нас даже Боно проблемы имел.
– Имел он проблемы, так точно. И о нашем с ним совместном выступлении тоже ни один канал, кроме МузТВ, не сказал ничего. Во всём мире об этом рассказывали – Евроньюс в Париже, в Берлине, в Лондоне – а у нас все как в рот воды набрали. Это же плохо, а они этого не понимают. Они не понимают, что лгут, закрывая информацию, не давая слова людям с другим мнением. Они лишают общество полемики, начинают всё запрещать. Этот пар копится в народе – и потом может так рвануть, что мало не покажется. Они не видят будущего, живут только сегодняшним днём.
– Когда я к вам на интервью собирался, на «RenTV» фильм о Гарри Поттере шёл. Я краем глаза глянул – и тут мне вдруг открылось, что Гарри Поттер – это Юрий Шевчук в юности. Вы очень похожи с этим колдовским парнем, не замечали?
– С Гарри Поттером, говорите? Любопытно… (Смеётся.) Волшебник! Ну, полтора фильма о нём, наверное, смотрел. Но я, скорее, не Гарри Поттер. Скорее… (На мгновение задумывается. – Прим. авт.) Время покажет…
– Ну, тогда совсем не сказочный вопрос. Почему в России так мало люди живут? Виновата ли в этом власть? Или сам наш народ заслуживает «папуасского» века?
– Мы все виноваты в этом: не щадим себя абсолютно. И это по-настоящему печально. Нам нужно многому, многому, многому учиться. Нам пора взрослеть. Нам надо и себя любить духовно, и своё тело тоже, уважительно к нему относиться. Нам очень многого не хватает. Культуры бытовой – особенно. Но постепенно мы этому учимся. Пока, правда, у нас кругом заборы. Я думаю, знаешь, когда Россия изменится? – и мы с тобой узнаем об изменениях в России… Когда эти заборы исчезнут. А пока – сплошь и рядом высятся трёхметровые глухие безжизненные стены. Я сейчас в Подмосковье был, еду к другу на дачу – вдоль частокола – ни природы, ни птиц, ни хрена! А где-нибудь в нормальной цивилизованной стране заборов нет, там люди соседей не боятся. А мы все боимся. Нам ещё долго и упорно предстоит выходить из этого зла, из этой войны.
– Поясните ситуацию с новым альбомом «ДДТ». Много противоречивых слухов. И вообще – как настроение в группе?
– Мы отменили все свои осенние премьеры. Должны были у нас концерты пройти и в «Олимпийском», и много ещё где. Но всё отменили до весны. Это примерно как герой романа тащит писателя за собой – и уже живёт своей самостоятельной жизнью. Так и наша новая программа – развивается нешаблонно, неожиданно, мы стараемся от каких-то своих штампов надоедливых отказаться, ищем новую музыку. Как говорит БГ, в ХХI веке нужны мысли ХХI века. Интересно всё – поэтому и долго. Всё серьёзное долго делается. Тарковский фильмы снимал долго, Герман – тоже долго, романы пишутся долго. Самое главное, что этот наш альбом, может, в чём-то даже философский, размышленческий, о жизни. Про молодого человека, что живёт в наше время и примеряет на себя разные социальные и эмпирические одежды. То одежды гнева, то одежды добра, то любви. У него что-то сгорает, о чём-то он переживает, мучается. Такой вот неспокойный главный герой начал жить в этой нашей программе. Мы пытаемся выявить сквозное действие, историю, проходящую через всё музыкальное содержание. Волнует и театрализация этого. Мы работаем над весьма замысловатыми декорациями. Я чувствую, что у нас сейчас сил достаточно. Хотим сделать серьёзный и в то же время несерьёзный рок-концерт, со сквозным действием, продуманным сценарием, с конкретным сюжетом, с отдельным видеорядом, с параллельным кино…
 – В последнее время вас что-то удивило в музыкальном мире?
– Вы знаете, я недавно ездил в Лондон, посетил очень много студий. Со многими общался. Подружился с Брайаном Ино, отцом психоделики. (Английский музыкант-электронщик, музыкальный теоретик и продюсер звукозаписи. – Прим. авт.) Вообще очень серьёзный человек, я даже и не ожидал – насколько. У него своя студия. Прихожу к нему, вываливаю свой рок, попросил помочь его: «Брайан Ино, вы сделали саунд U2, может, и нам поможете?» Он, честно сказать, очень удивился. Повёл меня в свою студию. На студии у него три бревна, брус такой квадратный, на них натянуты три струны. Струны на резиночках специальных, с пружинками, и медные чаши внизу. При этом брёвна эти со струнами – все в датчиках, он сам всё это придумал. Брайан Ино бросает маленький камешек в струны – «пэнь-нь-нь» – возникает резонанс – и получается очень интересный звук. Потом он делает различные полутона, гвоздик туда положив. Звук делится, расслаивается – и рождается совершенно космическая музыка. Никакого рока, никаких гитар! И я увидел действительно великого музыканта, который дошёл до самого, так сказать, совершенства, что ли. До музыкальных небес поднялся. И я там со своим гитарным роком признался в искреннем восхищении: «Да, мне ещё далеко идти и идти!» (Смеётся.) Я подходил к этим музыкальным брёвнам – и замирал от волшебства: «пэнь-нь-нь!..»
А вообще если брать передовую мировую музыку, то сейчас идёт поиск не ритма. Ритмы практически все уже переиграны. Продолжается поиск нового звучания: какого-то глубокого саунда, при соединении разных звуков воедино. Наверное, это уже музыка будущего. Музыка настроения, погружения. Психоделика дошла до такого удивительного уровня! И Брайан Ино свои «брёвна» возит в лес, туда приезжает толпа людей, звучат эти чудо-брёвна, записывается ещё и шум леса – деревьев, птиц, – всё это обрабатывается на синтезаторе – и выдаётся такая стена уникального звука, в который ты погружаешься без остатка. Такой вот поиск идёт… Нам до этого далеко, у нас в стране другие проблемы. (Улыбается.) Нам бы общий ритм найти, чтобы ровно дышать, есть и ещё много чего. Поэтому мы ещё рок поиграем!
– Пресса и интернет не верили сами себе: «На прошедшем в Москве концерте U2 легендарный Боно устроил сюрприз фанатам: в завершение шоу пригласил на сцену Юрия Шевчука и спел с ним дуэтом песню Knockin’ on Heaven’s Door. Боно пел по-английски, Шевчук – по-русски. Указывая на Шевчука, Боно воскликнул: «Мы его ученики!» Согласитесь, ещё совсем недавно подобное разве что во сне могло привидеться. Но ведь так было в реальности!
– U2 послушали нашу музыку – и им (что странно!) понравился наш альбом «Пропавший без вести». Боно мне комплиментов наговорил! Хорошие ребята, нет никакого звездизма у них. Бывают ведь такие, которые тащатся от своей звёздности, ходят «беременные» любовью к самим себе. А U2 – по-хорошему нервные и вместе с тем рабочие люди. Боно – он подлинный гражданин мира, имеет непосредственное отношение ко многим благотворительным фондам. Он дал концерт в Москве – и немало денег за это в его фонд влили. Для него это очень важно. Он всё слушает, всем интересуется. Крайне пытливый. Мы с ним много говорили о музыке. Они тоже ищут какой-то новый саунд, новое звучание. Боно сказал: «Я прослушал старое ДДТ, песни 80-х годов, и вот это, новое. Разница настолько огромная, что просто здорово!» Это мне тоже было очень приятно. Вы знаете, ощущение такое, что наш российский рок и остальная наша музыка уже давно на одном поле с Западом. Я вот по Лондону пошатался и был на фестивале, где самый передовой андеграунд звучал, самая альтернативная музыка – дальше просто некуда… И художники там, и музыканты соответствующие. Могу сказать определённо: уже нет такого ощущения, что мы отстали или живём где-то в лесу. В принципе, это весьма радует. И очень много наших музыкантов, которые что-то ищут, творчески экспериментируют там, на Западе и в России рождают новое. Россия в модернистской культуре уже начинает, пусть пока и в лице отдельных музыкантов, становиться на достойный европейский и мировой уровень.
– Ещё один вопрос про U2. Интересно ведь и всё то, что они делают помимо музыки, – их социальная активность, экологические акции. Как вам показалось, они искренне этим занимаются?
– Абсолютно!
– Должен ли, по-вашему, музыкант заниматься благотворительностью?
– Если послушать наших «оппонентов», они все говорят одно: «слесарь должен точить болты, шофёр – крутить баранку, музыкант – играть на гитаре, а всё остальное они не должны делать». Да, все мы люди, у каждого своя профессия, но зачем так «сужать» человека только до его профессиональной границы? Мы все граждане России, у всех есть общие проблемы. Проблемы свободы, проблемы неравенства, проблемы коррупции, проблемы тотального деспотизма бюрократии. Проблема расслоения общества: у нас ведь действительно сейчас средневековье. Есть сословия князей и бояр, которые с мигалками в башке туда-сюда ездят. И есть тягловый народ. Милиционерам платят мелкую зарплату, а получается всё равно как бы Киевская Русь: ты зарабатываешь деньги, снимая дань с этого участка, на который тебя поставили, потому что на зарплату не прожить. Между простым народом тягловым и князьями-боярами пролегла пропасть. Она огромная и всё больше и больше расширяется, растёт. Как эту пропасть завалить любовью? Как? Я не знаю. Но нужно что-то делать, ведь идёт просто разрыв страны. Я это чувствую как художник и стараюсь помогать людям в меру своих слабых сил.
– Революционные настроения?
– Ну, революции не хочется. Потому что при революции маргиналы, бандиты – будут, как в Бишкеке, магазины грабить и убивать людей. История знает много примеров.
– А что вы скажете о «марше несогласных», один из вдохновителей которого – Эдуард Лимонов.
– Я за то, чтобы каждый у нас в стране имел право голоса. И Лимонов тоже. Конечно, я его убеждения не разделяю. Но гражданин страны имеет право говорить всё, что он думает, – почему нет? Неужели надо затыкать ему рот, как сейчас нередко делается, и что тогда? Я за разговор, за полемику. Когда идут переговоры – нет войны. Как только переговоры прекращаются, начинается война. Конец её в переговорах, я другого выхода не вижу – необходим наш выход из войны, которая в наших мозгах, в наших душах. Все мы на войне находимся. Я на четырёх войнах побывал, а меня эти козлы, прости господи, назвали мародёром! Их не было в Грозном в 95-м году, когда я там оплакивал мирных граждан, бойцов и капитана Марковца. А сейчас нам надо выходить уже из совсем другой войны, не менее страшной. Она у нас везде, эта проклятая война. По улице идёт человек, а у него в глазах измена, он не улыбается, он весь насторожён и ждёт от вас подлянки. Любой вечерний прохожий! До чего мы дожили! Где любовь-то? Ну, Лимонов, ну, этот, тот... Почему нет полемики? Давайте на уровне идеи разговаривать, народ наш не дурак, он выберет то, что ему надо. Вот вчера выбрал Путина – хорошо, я уважаю выбор нашего народа. Завтра выберет другого.
– Ваши песни 10–15-летней давности стали вновь актуальны своими напористыми текстами. У вас есть ощущение, что в обществе возрождается спрос на песни протеста?
– Да нет. Ну почему «спрос»? Я и сам удивлён, что эти песни вновь остро необходимы. Главное, я не пою «Предчувствие гражданской войны». И «Террориста» очень давно не пою. И не хочу петь. Да меня никто и не просит об этом. И это радует. Но когда у нас в прессе пишут, что Шевчук, ДДТ исписались, ни одной новой песни нет и поэтому они стали пиарить себя, говоря что-то на гражданские темы, – мне странно это слышать. У нас море музыки. Просто мы её сейчас сразу на публику не вываливаем, идёт работа.
– Вы много агитируете за построение в России гражданского общества. Россия приближается к нему или движется в противоположном направлении?
– Сейчас в стране серьёзное шатание в определённом смысле идёт – и ведь не хотят некоторые люди светлого! Очень много реакции на местах. Она крепнет, она почувствовала силу. Поняла, что можно, ей сверху махнули, и она начала душить. Мне сейчас очень много звонят, тревожатся: закрываются разные фестивали, молодёжные объединения, клубы по стране. Сидит упёртый начальник и усердствует, чтоб ничего не вякало. Чтобы был один монолит, под названием «электорат». Любая власть этого желает. Что нужно начальнику? Чтобы всё его слушалось, всё управлялось. И ничто ему не перечило. Это естественно, таково желание системы. Это происходит уже тысячи лет. Любой начальник дерётся за своё. Чтобы кругом тишина была, чтобы по указу мизинца всё исполнялось. Это нормально. За всю историю человечества ни один царь, император, король, президент ничего не дал народу просто так. Народ всегда всё это выгрызал и вырубал у власти. Всегда так было, таковы законы истории, законы человеческого общества. Если мы будем сидеть тихо и молчать – нам будут урезать наши права и свободы. Нам нужно выходить, что-то делать, нужно отстаивать свои права. Это и называется «гражданское общество».
– А вы чувствуете, что вас постоянно пытаются столкнуть лбами с так называемыми «неокомсомольцами»?
– БГ и Шахрин меня поддержали, слава богу, я этому очень рад. Вот если говорить о добре и зле… Мне звонили эти «наши», «ваши» – я им говорю: «Ребята, я ведь вам не запрещаю суетиться, ходите со своими флагами, сейте доброе, вечное. Почему же вас так трясёт, когда мы какие-то свои акции проводим?» Понимаете, мы не ищем врагов, мы ищем сторонников. А они ищут врагов. Врагов внутренних, внешних, идёт постоянный поиск врагов, будто это 37-й год. Такие старые песни и марши, от которых вся страна уже устала. Вы посмотрите друг на друга. Я за любой спор. В обществе у нас сейчас полемика началась, в Москве, в Питере пресса оживилась, народ думает о будущем: куда мы идём, как мы будем жить дальше – это очень интересно, если мы, конечно, хотим жить здесь. Я, Юрий Шевчук, хочу жить в России.
– А работать, созидать, творить?
– В России, конечно! У меня недавно был спор с одним космополитом. В принципе, я и к ним хорошо отношусь – к людям, которые родиной считают весь земной шар. Но я родиной считаю Россию. Мне он и говорит: «Да что ты упираешься, кусты в Европе такие же точно, как и в твоей Башкирии или в Питере!» Я ответил ему: «Кусты такие же, да. Но мои кусты говорят!» Вспомните Библию… Они – говорящие, эти наши кусты! Вообще патриотизм, любовь к родине трудно объяснить словами. Но мои кусты говорят, я с ними разговариваю запросто. А с теми – на разных языках.
– В деревне или в городе пишется легче?
– Легче пишется там, где суеты нет. В творчестве очень важно погружение. А когда у тебя с утра до ночи звонит мобила, вряд ли что-нибудь толковое получится. Не будет времени осмыслить всё достаточно глубоко, чтоб потом не смешить людей своим творчеством.
– Красноярские Столбы, астафьевские места вас как-то вдохновляют?
– Я же ездил в том году, бродил там везде. С близкими Виктору Петровичу людьми познакомился, кучу книг купил. У Астафьева язык удивительный. Это же самой природы язык! Вся Сибирь в этом языке. Настолько слог интересный, насыщенный, форма его причудлива, прихотлива. Астафьев – уникальный носитель языка, он как современный Пушкин. Читаешь – и главным становится не сюжет, а погружение в язык. Купаешься в нём, такое богатство – уникальное просто!
– Какую книгу прочитали одной из последних?
– Сейчас как раз дневники Астафьева читаю. Большой том, вчера читал всю ночь.
– Как дела у вашего сына?
– Вполне нормально. Отслужил в армии два года, в морской пехоте. Пока не женился. Он счастлив, занимается интернетом, пишет программы и ухаживает за девушками.
– Кстати, российский интернет долго ещё продержится в плане абсолютной свободы?
– Надеюсь, что хотя бы туда цензурный спрут не заберётся. И виртуальное пространство будет свободным.
– Вернёмся, однако, к музыке. Вы бы могли назвать несколько последних альбомов, по всему миру, которые зацепили вас именно по звуку?
– Вы знаете, если бы такое было, то мы бы уже давно перестали совершенствоваться. Саунд волшебный – он даже снится мне – навязчиво, упорно. А так… Я слежу, конечно, за музыкой, у меня в компе 100 радиостанций со всего мира, там и альтернатива, и всё на свете есть. Я с утра встаю, врубаю, делаю зарядку, слушаю – и нормально всё. Следить слежу, но хочется чего-то своего. Можно уйти в клубную работу, уйти в нойз, уйти в эксклюзивный авангард, что крайне интересно. И уйти с большой сцены спокойно можно. Ради своих формальных художественных амбиций, – тоже хорошая дорога, но для этого нужно большое мужество. С другой стороны, можно остаться со своей группой на стадионе, и не нырять глубоко в подсознание, а искать саунд, который объединил бы нынешнее поколение приходящих на концерты. Как нас в своё время звук электрогитары позвал и объединил – и мы пошли за ним, как дети средневековые за странным флейтистом. Можно по-разному жить. Но самое главное – пытаться жить честно. И в творчестве, и в жизни.
– Все исполнители сейчас боятся больших аудиторий, предпочитают в основном ночные клубы.
– Вряд ли это тенденция. Рок-музыка в 85-м году носила объединяющий характер, очень серьёзный был дух, большие интеллектуальные силы пришли в рок-музыку – физики, лирики, архитекторы, художники – всё обстояло очень серьёзно. И интеллектуальный уровень в этом клубе был тогда очень высокий. Говорили обо всём: о поэзии, с БГ можно было рассуждать о Бродском, о Тагоре… С Цоем – говорить о Мандельштаме, Флоренском. Серьёзный уровень был и духовный, и интеллектуальный. Сейчас же в рок-музыку больше идут музыканты. Рок-музыка стала своеобразным ремеслом. В молодых группах есть большой минус – очень слабые тексты. Не у всех, к счастью. Есть, конечно, серьёзные молодые ребята. Однако музыка перестала быть объединяющим началом. Она сделалась такой расчленённой, клубной. Как в молодёжной субкультуре, где и готы, и битники, и кого только нет, так же и в музыке – столько сейчас музыкальных стилей, что все не запомнишь. Это разделение, может, и хорошо. Мы как бы подошли к руслу реки, у которой много протоков – и каждый имеет своё название, специфику. В своё время у древних греков была одна-единственная наука. Сады Академа, Платона вспомните, Аристотеля… Наука эта – философия. В неё входило всё – и медицина, и психология, и история, и литература. А потом пошла узкая специализация. Может, в будущем всё это опять сольётся – и уже на ином уровне знаний человечество родит такое, что нам и не снилось.
– Русский рэп – это сейчас тоже нечто уважаемое.
– Во многом согласен. Русский рэп – да.
– Про инцидент с Noize MC слышали?
– С Noize MC – произошло с ним кое-что, да. Но ничего страшного. Мы все в своё время сидели в милиции. Ваш покорный слуга тоже. Но, как видите, живой. Он тоже живой, всё нормально с ним. Это опыт жизненный. Нойз очень хорошо тексты складывает. Я с ним участвовал в одном общем концерте, мне понравилась его харизма, нервяк такой достойный. Он, наверное, один из лучших.
– Многие питерские сейчас просто одержимы футболом. Вы не болельщик?
– Замечательный наш одессит, Жванецкий, задался вопросом: что такое есть футбол? И определил: это когда сто миллионов небогатых смотрят, как гоняют мяч двадцать два миллионера. Такая игра, конечно, смешной получается. Сам я к футболу хорошо отношусь. Но я сам люблю играть. Надо просто заниматься спортом. Негоже сидеть на диване, пиво дуть и живот растить. Но некоторым людям именно такой «футбол» нравится. Поболеть я тоже иногда люблю, если только крутой, интересный матч. Руни вот в Южной Африке жестоко проиграл… Одна моя подруга так обожает Руни, этого английского футболиста, что даже кота своего единственного назвала Руни!
– Как вы относитесь к тому, что в российском спорте всё больше иностранцев, в том числе и на тренерском уровне?
– Как бы это не стало началом того, что потом и у власти кого-нибудь из-за границы поставят. Опять пригласят варяга. Вот этого мне уж точно не хотелось бы. Всё-таки есть же прекрасные, достойные умы и у нас в России, чтобы страну вытащить. Вы знаете, футбол – это прежде всего большие деньги, грандиозное дорогостоящее шоу. Как в Древнем Риме гладиаторские бои. И там всё покупается, продаётся. И публичный мировой футбол я бы спортом уже не назвал. Футбол – это когда во дворе гоняли мы мяч, в хоккей самозабвенно играли. А сейчас спорт у нас не в том направлении развивается. Я бы вот, к примеру, вместо зимней Олимпиады в Сочи (какая вообще может быть «зимняя» олимпиада в Сочи!) провёл бы эту Олимпиаду в Красноярске. Здесь же настоящая зима, здесь же горы! И почему, интересно, нас не спросили, никого из народа? Я был бы 100% – за Красноярск! Как бы мощно развился регион. Зачем в Сочи проводить зимнюю Олимпиаду?
– Ваш любимый праздник…
– Рождество. Мой самый любимый день. Я взял моду у Бродского – каждый год на Рождество пишу стихотворение. Схожу в храм – и творю…

«Рождество наступило трансляцией в телеканалах.
Ящик тоже от Бога
в эти суровые ночи,
Что-то едет быстрее.
А стало быть – стало короче.
Только служба застыла, как лёд
в петербургских каналах…»