«Конкурент» беседует с главным тренером красноярского футбольного клуба «Металлург».

– Олег Сергеевич, в Красноярске уже освоились? Есть какая-то разница в сравнении с Находкой, вы ведь человек с моря?
– Чтобы привыкнуть к Красноярску, два месяца – срок, конечно, маленький. Я по воле своей профессии побывал, наверное, во всех городах нашей страны, а также в Узбекистане, Таджикистане – в общем, если вспоминать, пожалуй, и памяти не хватит. А что касается именно жизни, то мне всегда очень тяжело переезжать с места на место. Будучи футболистом, я, по большому счету, менял только Находку на Москву, и всё. Потом играл в Нижнем Новгороде, но жил в Москве. То есть я не любитель переездов. Поэтому здесь, в Красноярске, я еще не чувствую себя как дома. Домом для меня остается, естественно, Находка. Но человек ко всему привыкает. Думаю, привыкну и я. Находка после Москвы нравилась мне тем, что в ней тихо. К столице я, правда, тоже привык не сразу, но потом понравилось, такой большой город. А когда уехал в Находку – ни пробок, ни суеты… За десять минут можно побывать везде. Красноярск, правда, тоже большой город, но я ко всему привыкаю.
– Какие-то места уже посетили? Что-то понравилось?
– Нет. Сейчас времени на это не хватает. Всё занимает футбол. Тут очень много проблем. Ведь отдыхать и гулять можно тогда, когда в команде всё налажено и ты знаешь, что у тебя здесь всё хорошо. Тогда появляется не то что время, – время всегда есть, – появляется желание что-либо посмотреть.
– Долго раздумывали над предложением переехать из родной Находки в Красноярск?
– Денис Анатольевич (Рубцов – президент ФК «Металлург». – Прим. авт.) не дал мне много времени. У меня были буквально сутки, поэтому на самом деле это решение далось мне очень сложно. То есть до сих пор есть еще сомнения, правильно я сделал или  нет…
– Семью планируете перевезти?
– А жена моя уже здесь. Из Находки приехали я, жена и собачка такса, ей четыре года будет.
– Как зовут?
– Сёма. У него есть родословная. Когда мы его покупали, у него было имя Скай Самсон. Я говорю: «А что, надо именно так собаку называть?» Они говорят: «Нет, но кличку давайте на букву «с». Вот и назвали Сёмой. Не буду говорить, что в честь Юрия Павловича Сёмина, но ассоциация у меня именно такая.
– А Юрий Павлович знает, что вашу собаку так зовут?
– Нет. Я ж её называл не в честь своего бывшего наставника. Я в хорошем смысле назвал. У меня и сын иногда зовет её Юрий Палыч.
– А сколько лет сыну?
– Восемнадцать. Он учится в институте в Находке, но если всё нормально сложится, мы его сюда переведем, будет учиться в Красноярске. Зато все вместе будем.
–  Вечером с женой, когда  прогуливаетесь, куда заходите поужинать?
– С собакой гуляем, а ем я всегда дома. Мне нравится, как готовит жена. Да и сам люблю готовить, поэтому у нас не возникает таких проблем, что куда-то надо идти. Но ко всему, опять же, привыкаешь. В Находке, например, нет таких мест, куда можно выйти просто так – посидеть, покушать. Здесь же таких мест очень много. И, конечно, летом можно ходить, гулять. Но это всё в будущем. А пока у нас в команде столько проблем, что голова забита исключительно  футболом.
– Олег Сергеевич, вот вы сказали, что ваша жена  хорошо готовит. Можете назвать её фирменное блюдо, которым она, например, может добиться вашего расположения, когда у вас плохое настроение?
– Тут не зависит от моего настроения. Если у меня есть настроение, я берусь готовить сам, причем, когда есть время, готовлю то, что я хочу. А в принципе у нас всё просто: утром проснулись, подумали, что на обед, на ужин, вместе обсудили.
– А вы сам что любите готовить?
– Я мясо люблю. И готовить, и есть. Свинину, например. Наверное, этот талант мне от дедушки передался.
– Всё-таки у простого сибиряка складывается впечатление, что человек с моря должен быть ближе к рыбе, икре, морепродуктам…
– Наверное, я в своей жизни уже наелся морепродуктов. К икре отношусь спокойно. Конечно, морепродукты люблю, но считаю, что их любит не только тот, кто родился возле моря. На самом деле это еда, которую стараются употреблять везде.
– По морю скучаете?
– Нехватка моря у меня ощущалась всегда. Восемь лет я прожил в Москве, и там мне не хватало именно моря. Когда осенью в Красноярске ноль градусов, там – плюс двадцать. Во всех отношениях Находка – шикарный город, хоть и небольшой. На берегу моря, хороший климат. Были бы еще власти заинтересованы в хорошей команде, тогда было бы всё: возможность и создать хороший футбольный коллектив, и выйти в первую лигу… Это у меня мечта была такая, но в жизни не всё получается, как хочешь. Столько счастья не бывает.
– То есть, получается, весь ресурс властей в «Луч-Энергию» уходит?
– Властей краевых – да! А местные власти там не хотят ничего. У меня есть друзья, которые заседают в местной думе. Буквально два дня назад я с ними разговаривал о том, что на следующий год в бюджете города команде вообще не выделят денег.
– Олег Сергеевич, закрывая тему Приморья… Для многих это ведь еще и край японских автомобилей. Вы часто меняли там машину?
– Первая машина появилась у меня очень давно, по-моему, в 1991 году, но тогда были времена, когда только еще начинали ввозить японские автомобили. В команде мне дали «Жигули» – «шестерку». По тем временам это было очень!.. Позже я поменял ее на японскую машину, и потом у меня были только японские авто. Когда переехал в Москву, то перевез и машину –  целый год ездил с правым рулем. Потом, правда, меня переубедили, и у меня появилась БМВ.
– Какой модели?
– 125-я. Когда вернулся в Находку, то моментально пересел на японский автомобиль. И сейчас у меня праворукая машина. Конечно, если буду работать в Красноярске дольше, то нужно иметь леворукую. И безопаснее, и всё-таки чем дальше от Приморья, тем больше возможностей пользоваться сервисом, поэтому здесь большой спрос на леворукие машины. Всё закономерно. Еще раз говорю: я много раз менял места жительства и, если надо, привыкаю к тому, что посередине.
– Правда, что всё Приморье живет  на автомобильном бизнесе?
– Насколько я знаю, он уже не дает тех денег, которые были раньше. Многие люди, когда только начался ввоз японских машин, поднялись именно на этом. Сейчас кто-то, видимо, занимается этим бизнесом, потому что он дает какую-то постоянную прибыль. Но огромных доходов уже нет.
– Оттого что только ленивый не едет за машиной?
– Ну, во-первых, сейчас в Японии цены на автомобили поднялись, японцы поняли, что мы увозим у них все машины. И если раньше они скупались за копейки, то сейчас уже и в Японии машины стоят приличных денег. Сейчас, насколько я знаю, и в Красноярске можешь поехать на рынок и купить японскую машину. И я не думаю, что здесь они намного дороже, чем в Находке.
– Про «Локомотив» поговорим?
– Давайте.
– Сейчас очевидна разница между нынешним «Локомотивом» и вашим, тех 90-х годов, когда там играли вы, Черевченко,  Пашинин, Чугайнов…
– …Овчинников, Косолапов, Елышев…
– Вы являлись наконечником копья. Что было у той команды и чего не хватает современному «Локомотиву»?
– Однозначно не хватает коллектива. Не знаю, когда родилась пословица «Самый лучший коллектив – это наш «Локомотив»,  но коллектив у нас был, причём коллектив просто сумасшедший. И потом я знаю, в чём было преимущество «Локомотива». К нам никогда не приходили игроки пачками. В 1993 году собрались и обновили команду. Приняли семь новых футболистов, которые играли пять-шесть лет, некоторые до сих пор играют (Маминов, Пашинин). И с тех пор в коллектив вливались по одному человеку. У Юрия Павловича была такая позиция: зачем брать пачку людей, если у тебя есть команда. Он брал одного-двух за год. То есть в большинстве своем коллектив оставался прежним. И подбирал он людей здорово, это тоже талант тренера. У нас были футболисты, которые не задерживались. Потому что если коллектив не принимал этого человека, то он и не оставался в команде. Человеческие качества для Юрия Павловича всегда были на первом месте. Поэтому случайных людей не было, а многих, кого мы обыгрывали, мы обыгрывали не за счёт своего мастерства, а благодаря коллективу. У нас не было каких-то легионеров, не было огромных денег.
– Средняя зарплата в долларах какая была в те времена?
– 1994 год – это три тысячи долларов, пять тысяч долларов, но тогда доллар был шесть рублей, это были совсем другие деньги. После дефолта цена доллара была другой... В целом зарплата была не какая-то сумасшедшая.
– В этом сезоне на «Локомотив» вам нравилось смотреть?
– Я  в течение сезона даже не смотрел. После того как последние люди, с которыми я дружил и дружу, ушли, мне «Локомотив» стал неинтересен. Овчинников, Лоськов… Да и Юрия Павловича нет – это первый фактор.
– А действительно у президента роль была  такая – номинативная?
– Сейчас-то я понимаю, что он ничего не решал особо. Такого бардака, как сейчас, не было. Я общаюсь с людьми, которые работают в «Локомотиве», и они говорят, что клуб развалил Анатолий Федорович Бышовец, главный тренер.
– Есть такое мнение, что Анатолий Фёдорович, наоборот, расчистил место, и теперь можно строить новую команду…
– А зачем было её разваливать? Там что, команды не было, когда он пришёл? Зачем надо было убирать Евсеева? Конфликт с Лоськовым. Были люди, были фигуры. А сейчас я даже не могу сказать, с какой фамилией «Локомотив» ассоциируется.
– Ну, Иванович, наверное.
– А кто такой Иванович? Он что, русский? Он кто? «Железнодорожник Иванович забил гол...»  Маразм полный.
– С Овчинниковым общаетесь?
– Да, созваниваемся практически регулярно. У него тоже есть надежда, что всё поменяется. (Наш разговор состоялся до отставки главного тренера «Локомотива» Анатолия Бышовца. – Прим. авт.) Люди ждут, что все опомнятся и вернутся к тому, чего было хорошего.
– Овчинников – сложный человек?
– Простой он человек. Он всегда говорит то, что думает. До сих пор помню, когда мы играли с «Баварией» на Кубок УЕФА и выиграли в Мюнхене 1:0, Харлачев забил. В ответной встрече в Москве проиграли со счетом 0:5, так это ж надо было видеть, что творилось в раздевалке в перерыве! Спустя 15 минут свет потух, так Овчинников бросался на всех, и на меня в том числе: «Что вы делаете?!» Он будто предчувствовал, что нам сейчас «мешок набьют». За это его уважают, за это же многие, наверное, и не любят.
– Доставалось от него сильно?
– В каком плане? Доставалось в том смысле, что он может «напихать» любому.
– А ударить?
– Нет, у нас такого не было. Никаких таких отношений… Так, поорали друг на друга, а через пять минут успокоились, и всё.
– Не обидно, что чемпионом страны так и не стали?
– Обидно, конечно.
– Был шанс?
– Да, когда боролись с Владикавказом в 95-м. Это был реальный шанс. Но не было опыта ни у Юрия Павловича, ни у нас.
– С Юрием Павловичем сейчас поддерживаете отношения?
– Ну да. Когда он в «Динамо» ушёл, я ему звонил. Юрий Павлович сказал: «Не волнуйся». Я даже в Находку его приглашал отдохнуть. Он сказал, что пережил это спокойно.
– Олег Сергеевич, как вы приходите в себя после матчей? Спите хорошо после тяжёлых игр?
– Во-первых, я засыпаю очень долго, прокручиваю постоянно весь матч… Хорошо, что у меня дома все понимают такие вот ситуации. Я прихожу домой, и мне надо два часа, чтобы отойти.
– И как отходите? Алкоголь помогает?
– После игры не выпить, грубо говоря, водки – просто невозможно. Чуть-чуть – да. После этого я нормально сплю. И уже думаю о составе на следующую игру.
– Из крепких напитков – только водку?
– Да, из крепких я пью водку. Дома, особенно если  хорошая закуска, все меня понимают. Вот на выезде сложнее. Все люди футбольные, садишься после еды, и опять все начинают про футбол говорить. В такие моменты я ненавижу футбол. Когда сидишь и ничего хорошего из этого не получается, когда начинаешь по горячим следам обсуждать игру – никаких правильных решений не примешь. А вот моя жена (она всегда сидит на трибуне, смотрит, общается с болельщиками) меня послушает, я ее послушаю, так отходишь гораздо проще.  И на следующий день прихожу и уже говорю футболистам: «Ребята, надо делать правильные выводы».
– За границей часто бывали? Что понравилось, какие города?
– Моя первая поездка была в Сингапур, когда я перешел в «Локомотив» (это единственная у нас была туда поездка). Мы участвовали в турнире какой-то компании, которая делает бытовую технику. Шикарный был турнир, правда, в полуфинале мы проиграли. Потом неделю отдыхали в Сингапуре. Тогда у нас деньги были, можно было кучу всего купить. Это был конец 92-го.
– И где еще бывали за эти 15 лет?
– Живя в Находке, кстати, я ни разу не был в Японии. Попал туда лишь в составе «Локомотива». 
– А Европа нравится?
– Мне очень нравится Испания. Я во многих городах был, там тихо и спокойно. Всё очень красиво. В этом плане Италия ей проигрывает. А в Испании я как раз отдыхал на Тенерифе – остров просто роскошный. Почему многие футболисты и играть там оставались, и дома покупали? Страна шикарная. Два часа ночи, а там народ с детьми гуляет, светло, тихо, чисто. У нас в два часа ночи народ с детьми будет гулять? Вообще-то я был и в Мадриде, и в Барселоне, проехал страну вдоль и поперек.
– Желания не было перейти в зарубежный клуб?
– Ну, это был период, когда всё только начиналось. Я иногда думаю, что, наверное, родился лет на пять раньше, чем надо было. Не застал весь этот процесс, когда все спокойно уходили в иностранные команды. Сейчас смысла вообще нет уезжать за границу. У нас нынче платят больше, чем за границей. В России футболист – обеспеченный человек.
– Как вам Хиддинк на посту главного тренера сборной?
– Ему тяжело, вот посмотрите – у сборной сейчас даже вратаря нет.
– Акинфеев поправляется...
– До того как сломался, он уже не был надежным вратарем. В 18 лет пацан не может быть надежным вратарём. Вратарем становятся под 30 лет. А у нас таких где взять? Не растут у нас почему-то пацаны.
– В общем, вы не завидуете голландцу, когда он перебирает список, в лучшем случае, из тридцати человек?
– В нашу сборную очень сложно собрать людей. Он пытается сделать сборную из молодежи. Естественно, из кого еще? У нас просто не из кого выбирать. В принципе, на одну игру можно взять Лоськова, еще кого-то из ветеранов. Но понятно, Хиддинк хочет сделать сборную, у которой будет хоть какой-то рост. Поэтому, конечно, у нас такие проблемы, и они очевидны. А то, что футболисты в 17 лет получают сейчас большие деньги, это ничем не обосновано. У нас страна своеобразная, нам нельзя, как во всем мире:  подписал футболист контракт на пять лет и знает, что получит столько-то денег. И он профессионально относится к своим обязанностям. На игроке не сказывается, что у него там миллионы лежат. Он на своем уровне играет, играет, играет.
– Многие говорят, что футболисты – зазнайки.
– У нас в России такой менталитет, футболист получает деньги – и может к себе относиться уже по-другому. То есть, получая много денег, он может один матч сыграть так, другой так, третий совсем по-другому. А за границей игроки такого себе не позволяют. Они играют на одном уровне. Ну, чуть лучше, чуть хуже. Но ниже определенной планки не отпускаются.
– Много курите? Наверное, когда были игроком, тоже покуривали?
– Ну курил, да.
– А в «Локомотиве» много курили? Сейчас-то об этом уже можно говорить…
– Можно, конечно. Но есть дети, которые растут и думают, что никто из спортсменов не курит и не позволяет себе ничего такого. Не хотелось бы их разубеждать...
– Вы можете сказать: да, я курил, но это плохо.
– Это действительно плохо. Хотя почему, например, за границей футболист может курить, может пить, может то, другое… и все относятся к этому нормально. И правильно, потому что он профессионал. Хочешь – кури, хочешь – не кури, хочешь – пей, хочешь – не пей. Вот зелёное поле, ты вышел, ты – лучший. Я так же к этому отношусь. Если футболист может делать одно и другое, то ради Бога. Есть показатель – зелёное поле. На нем видно всё.
– Как проводите свободное время?
– В Находке его вообще практически не было, потому что часто ездил. Здесь с этим гораздо лучше – полёт туда, поездка туда. Бывало, что мы улетали на два дня раньше игры, а прилетали на три дня позже.
– Когда летите, чем занимаетесь?
– Я в самолётах за всю свою жизнь столько налетался, сколько, наверное, только пилоты, имеющие 30-летний стаж. Раньше в салоне спокойно спал. Сейчас мне уже не так спокойно. Может, это с возрастом, не знаю… Я не то что побаиваюсь, просто у меня неприятный осадок от самолёта остается.
– Взлёты, посадки…
– Да. Не прибавляют они здоровья. А обычно в самолёте кто читает, кто спит.
– А компьютер освоили?
– Конечно. Но отношусь к нему спокойно. Молодежь, вот сын мой, не мыслит себя без компьютера. А я спокойно к нему отношусь. Когда появились Playstation, я, помню, каждую свободную минуту проводил за компьютером.
– Прямо в футбол играли?
– И не только в футбол. Это как деревянные игрушки в детстве. Потом появляется что-то лучшее. И ты уже как ребёнок.
– Ну, а музыку какую предпочитаете?
– Музыку – старую.
– Эстрадную?
– Да, 80-х годов.
– Что у Олега Гарина играет в автомобиле – диск или кассета?
– В машине у меня диски, только все старые. Итальянская эстрада 80-х годов. У меня есть все сборники зарубежных хитов тех лет. Из русских предпочитаю шансон. Опять же всё старое: Новиков, Круг. В общем, классику шансона, а не всех подряд. Да, у меня ностальгия по восьмидесятым. Время было какое-то такое, что его никто не может забыть. Вот двухтысячные даже не знаю, чем запомнятся. Может, молодое поколение потом, лет через 30, и будет вспоминать это время, как я сейчас вспоминаю восьмидесятые.
– Политикой  интересуетесь?
– Я постоянно слушаю новости, всегда знаю, что творится в стране, в мире.
– Хотелось бы, чтобы наш президент остался на третий срок?
– На мой взгляд, Путин есть – пусть он и остаётся. В наше стране нельзя всё время что-то сотрясать. При Путине у нас хоть жизнь наладилась. Люди начали копить деньги, могут позволить себе многое. Пенсии он увеличил. В общем, какой-то сдвиг произошёл. Понятно, что богатые стали богаче, а вот бедных, я думаю, меньше не стало. Что касается среднего класса, то он хоть как-то спокойно живёт. Я вот боюсь, чтобы не произошло опять, как в 98-м… Опять же пострадают люди, вот чего я не хочу.
– Путин, вы считаете, олицетворение стабильности?
– Это, наверное, все понимают, не только я. Сейчас люди хоть деньги в банках спокойно хранят. Доллары уже, наверное, никто не покупает – кому они нужны?