«Алло, мы здесь. А вы?» А мне осталось лишь поднять вверх свободную левую руку, чтобы привлечь внимание пятерых девушек, только что вошедших в кафе. Шумной стайкой солистки красноярской группы «Dolly» тут же оккупировали столик, где я поджидала их после окончания репетиции группы в соседнем клубе. Девушек-солисток в «Dolly» , как известно, пятеро, и очень быстро стало понятно, что даже чудеса цифровой диктофонной техники не позволят мне «развести» их голоса в тексте интервью. Они не только поют очень дружно, но и говорят. Так что в итоге пришлось интервью оформлять от одного лица, но, смею вас заверить, качество от этого не пострадало. Встречайте группу «Dolly»: Вера Кожевникова, Наталья Ананьина, Елена Метелькова, Ксения Михайлова и Алла Володина.

– Насколько я помню, ваша группа уже давно выступает на сцене.
– Нашей группе уже более десяти лет. Если честно, то какой-то определенной даты рождения «Dolly» нет. Мы познакомились в детской хоровой студии ДК Железнодорожников. Инна Анатольевна Баранова (наш художественный руководитель) однажды решила при хоре создать ансамбль. Изначально нас было десять человек: потом постепенно люди уходили, и в итоге осталось всего пять человек. В этом составе мы выступаем около четырех лет.
– Почему коллектив получил именно такое название?
– Это название было взято из классической джазовой песни «Hello, Dolly!» Она была одной из первых наших джазовых композиций. Кстати, с английского «dolly» переводится как «куколка», что нас вполне устроило. А почему именно джазовая песня? Просто Инна Анатольевна любит джаз, и она старалась привить эту любовь и нам. Для нее это был творческий эксперимент – создать детский джазовый вокальный ансамбль. Но мы росли. И те ошибки, которые мило выглядят у двенадцатилетних детей, уже не прощаются шестнадцатилетним девушкам. В то же время нам стало элементарно тесно в этом формате. К тому же не надо забывать, что мы ведомственный коллектив Красноярской железной дороги, и выступать приходится на самых разных мероприятиях. Зачастую надо петь то, что «поближе к народу». Даже про тонкую контактную подвеску в гимне электрификаторов пели! Хотя это, к счастью, исключительная песня в нашем репертуаре. Вообще, конечно, свою стилистику мы стараемся выдерживать, и того же шансона в репертуаре нет. 
– Вы не пытались брать в свой коллектив новых исполнителей, чтобы восстановить изначальную дюжину?
– Такие попытки были, но новенькие не приживались. Не нашлось таких людей, которые идеально влились бы в наш коллектив. И это не потому, что мы «грызем» кого-то, – мы, в общем, люди доброжелательные. Просто мы уже давно вместе, у нас сложились очень тесные отношения – понимаем друг друга буквально с взмаха ресниц. Вряд ли кому-либо по силам наверстать то упущенное время, которое мы провели вместе, и стать абсолютно своим.
– Ходит множество легенд о женских рабочих коллективах – мол, там все готовы друг другу чего-нибудь «приятное» сделать. Как удается поддерживать столько лет хорошие отношения?
– Здесь очень многое зависит от руководителя. Инна Анатольевна нас сразу так «построила» и сплотила, что в группе сложились здоровые отношения. Она очень демократичная и любит эксперименты. К тому же изначально наши занятия воспринимались как досуг или хобби. То есть это не работа, куда ты приходишь, отрабатываешь положенное количество часов – и при этом тебя не интересует, что и как. Для Инны Анатольевны, как и для нас, это был первый подобный опыт. До этого она ничего подобного не делала и поэтому проходила через огонь и медные трубы вместе с нами. Мы, по сути, провели все детство вместе, все было общим: и успехи, и поражения. Многие нам предрекали распад, так как в основном детские ансамбли распадаются после того, как мальчикам и девочкам исполняется лет по пятнадцать-шестнадцать. Нам сначала говорили, что коллектив развалится, когда мы пойдем учиться в университет, затем страшили устройством на работу, потом в качестве «крайней черты» обозначили замужество, а теперь уже говорят, что после рождения детей мы уж точно разбежимся. Вот так и «хоронят» последние лет шесть!
– Некоторые артисты из-за плотного графика выступлений больше проводят времени в дороге, чем дома с семьей. Это ваш случай?
– Такое было. Был период, когда мы почти не видели родителей и своих друзей. Сейчас мы стали все-таки больше времени уделять близким. Хотя и теперь в порядке вещей Новый год встретить на работе, а любимого мужчину поздравить с 23 февраля часа в два ночи после всех концертов. Но все «жертвы» оправданы – они видят реальную отдачу от того, что мы делаем.
– Нет профессиональной неприязни к праздникам? В том смысле, что люди творческих профессий больше всего работают именно тогда, когда остальные отдыхают.
– Нет. Наше единственное обязательство – выступления для железной дороги. А в остальном мы – вольные птицы. Выступаем когда хотим и где хотим. У нас нет каких-то договоров, агентов или продюсеров. Мы сами себе хозяева. Только мы решаем – соглашаться на работу или нет. Договориться о концерте, в принципе, можно с любой из нас. Просто зачастую мы поручаем переговоры Алле. У всех в коллективе есть свои собственные дела, своя карьера, которая не имеет отношения к «Dolly», поэтому нам выгодно не связывать себя долговременными обязательствами.
– Где успели побывать с концертами?
– Красноярский край мы объехали от Саяногорска до Дудинки. В Москве бываем частенько – пели даже вместе с Александром Буйновом в концертном зале «Россия». В 2002 году заняли первое место на конкурсе в Одессе. А в 2005 году ездили в Испанию на конкурс – тоже вернулись с первым местом.
– Родители не боялись отпускать своих юных дочерей на гастроли?
– С Инной Анатольевной нас могли отпустить хоть на край света – знали, что она о нас позаботится. К тому же мы и сами достаточно самостоятельные люди и друг друга в обиду не дадим.
– А вообще на гастролях приходилось впросак попадать?
 – Курьезных ситуаций бывает очень много. Звукорежиссеры могут перепутать песни, диски, отключить всю аппаратуру, ведущие могут объявить выход, когда мы еще не готовы. Один раз в Оперном нечто подобное получилось, причем концерт был очень важный. Мы сидели спокойно в гримерке: кто разговаривает, кто что… На сцене объявили наш выход, но мы этого не заметили, услышали только вступление к нашей песне. Благо, гримерка была рядом со сценой, мы бегом оттуда выскочили и по одной – на сцену. Успели в самый последний момент. Вот тогда нас, конечно, сильно «встряхнуло».
– И зрители не заметили?
– Нет. Хотя сердечки у нас тогда колотились быстро. А может, кто и услышал, как мы каблуками по доскам стучали, когда бежали к сцене. Вообще, если честно, очень нервная работа.
– Не пугает перспектива принятия закона о «фанере»?
– Вот тогда-то группа «Dolly» и накроется. (Смеются.) Шутка. Если честно, то без «фанеры» в некоторых случаях не обойтись: на уличных выступлениях, на записи телевизионных программ. Как бы мы не хотели спеть вживую, иногда трудно нормально настроить аппаратуру на улице, у нас ведь нет собственного звукорежиссера. В итоге – то вообще ничего не слышно, то слышно не всех. Организаторы сами иногда говорят: «Да не мучайтесь вы, ставьте «фанеру». Главное – улыбайтесь». Но на самом деле петь под «фанеру» страшнее, чем живьем. Дергаешься невероятно! Хорошо петь вживую в небольших клубах. Там есть возможность нормально отстроить аппаратуру, провести саундчек, акустика, опять же, хорошая.
– Часто группа участвует в различных «нестандартных» мероприятиях, где надо не только или не столько петь?
– Часто. Кем мы только ни были! На прошедшем городском карнавале мы были греческими богинями, в последней «Модной провокации» ходили по подиуму наравне с профессиональными моделями, а не так давно даже купальники в телевизионном сюжете демонстрировали!
– Костюмы, постановка номеров и так далее – тоже на ваших плечах?
– Нет, этим занимаются «специально обученные люди»! У нас есть модельеры, которые придумывают нам костюмы и шьют их. Есть хореографы, которые ставят номера. Каждый человек должен заниматься своим делом. Есть самодеятельность, а есть профессиональная деятельность. И если ставить номера только своими силами, зрители это все равно заметят.
– Предпочитаете более или менее спокойные выступления или можете «изобразить» на сцене что-то вроде брейк-дэнса?
– У нас есть и спокойные лиричные композиции, и танцевальные песни с хореографическими постановками. Если это органично вписывается в программу и посильно нам физически – мы можем все!
– Каковы планы группы на ближайшее время?
– Создание нового репертуара. Причем теперь, прежде всего, из наших собственных композиций. Мы сейчас сами пишем тексты песен, и у нас есть композиторы, которые пишут нам музыку. Когда наберется достаточное количество треков, выпустим следующий альбом (первый вышел в декабре прошлого года). Для нас главная цель – это профессиональное развитие.