«Конкурент» беседует с генеральным директором компании ООО «Туммерс Методик».

Арман Вардересян живёт в Москве. Мы решили узнать у него, как там, в столице, справляются с проблемами, связанными с мировым кризисом. Так ли страшен чёрт, как его малюют, и рассказал нам Арман. Помимо «глобальных» тем, нашлись и вполне земные, личные…

– Арман, расскажите о роде вашей деятельности. Чем занимаетесь?
– Мы работаем с голландской компанией «Туммерс Машинебау Б.В.», в Москве её представительство. Фирма, где я работаю, называется «Туммерс Методик». Головной компании уже тридцать лет, и занимается она производством оборудования для переработки картофеля и других овощей, сушильным оборудованием, линиями по производству сухих картофельных хлопьев и картофеля фри. Одним словом, это глубокая переработка овощей. В России компаний, производящих такое специфичное оборудование, представлено очень мало. И года три назад компания «Туммерс Машинебау Б.В.» внедрилась на рынок. Соответственно, мы это оборудование здесь продаём. В компании «Туммерс Методик» есть собственные департаменты по инжинирингу и переработке, а также группы управления проектами. Компании, занятые в сфере агропромышленного комплекса, ставят линии по переработке, которые мы им поставляем, и производят мытый фасованный картофель, фри и хлопья. Последние используются практически везде, начиная с производства мясной продукции и заканчивая супами быстрого приготовления. Отходы производства задействуются в производстве крахмалов и комбикормов.
– Конкурентов, получается, у вас нет?
– Конкуренция есть. На рынке представлено несколько подобных производителей, но это компании, которые производят много чего и в другом секторе, с оборудованием для других производств. Наша же компания специализируется только на производстве оборудования для картофеля и корнеплодов. Соответственно, те фирмы, которые ставят линии (наши, российские), уже заинтересованы работать с нами, поскольку мы – профессионалы в этом деле.
– Раз компания голландская, то наверняка вы плотно сотрудничаете с голландцами?
– Да, я создал компанию здесь и передал часть акций голландцам. Их бизнес и продвигаю на российском рынке.
– Как они вам в качестве партнёров? Приносят ли удачу, как, например, голландский тренер сборной России по футболу Гус Хиддинк?
– Вообще голландцы – народ достаточно активный. Если обратиться к истории, то они во многом были первооткрывателями. В плане партнёрства – порядочные. Плохого ничего не могу сказать. Они себя очень прилично ведут, несмотря на агрессивный «вход» на рынок, который мы осуществили в России. Нам удалось не нажить себе врагов, что очень нелегко на российском рынке. Это благодаря тому, что голландцы достаточно гибкие, мягкие, охотно идут на компромиссы, понимают разные ситуации.
– Cейчас, наверное, самой обсуждаемой темой можно назвать мировой финансовый кризис. Вы живёте в Москве, и хотелось бы знать, как протекает жизнь столичная, учитывая этот кризис.
– Можно рассматривать кризис, который недавно произошёл, в разных аспектах. Не имеет смысла повторять то, что звучит в прессе, потому что в реальной жизни дела обстоят несколько лучше, чем нагоняется средствами массовой информации. По каким причинам это делается? Любой кризис в стране – это идеальное время для перестановки сил, компаний. Происходят определённые рокировки на рынке: слабые уходят, сильные остаются, менее сильные занимают другие ниши. На мой взгляд, кризис для экономики ничего плохого не несёт. Идёт своего рода оздоровление. Поднялась шумиха вокруг кризиса, она затронула рынок пифов, облигаций. Это была раздутая пустышка, которая не подтверждалась реальной экономикой, и раздута она была до неимоверных размеров. И, соответственно, все облигации «разогнали» донельзя, а в один прекрасный день мыльный пузырь просто лопнул. Рано или поздно это должно было случиться – благодаря неадекватной политике Соединённых Штатов. В них-то и есть вся причина. По крайней мере, так всем дают понять. Реальная экономика меньше всего пострадает. Грубо говоря, кто занимается делом, тот и продолжит им заниматься. С кризисом, без кризиса – всё равно. Поэтому-то реальный сектор экономики, я думаю, меньше всего будет затронут. Компании устроили спекулятивный рост котировок «ценных» бумаг. До смешного даже доходило: фирмы с фактически нулевыми уставными капиталами позволяли себе размещение на рынке облигаций своих ценных бумаг, например. Ну, это вообще недопустимо. А это происходило. И так они один за другим, как мыльные пузыри, ещё раз повторю, полопались все. Что касается банковского сектора, то до определённого времени, боюсь соврать до какого, банкам вообще было запрещено «играть» в эти бумаги. Но потом росчерком пера, к сожалению, как на Западе, так и у нас, это ушло. И банки начали тоже активно спекулировать бумажками: покупать, продавать, вкладывать огромные средства – как заёмные, так и свои. И в итоге, когда это всё начало падать, банки не смогли реализовать эти бумаги. И произошло то, что мы сейчас наблюдаем.
– Если говорить конкретно, то на каких компаниях, банках отражаются эти экономические проблемы в Москве? Население страдает?
– На самом деле кризис затронул очень многие банки и компании ещё в первые дни своего развития, в сентябре. Во-первых, это сильно муссировалось в прессе, вплоть до того, что проблемные банки указывались адресно. Но правительство очень вовремя пресекло это. Разрушить любой банк сегодня легко. Можно просто кинуть отрицательную информацию в интернет, в пару газет, и по сарафанному радио люди друг другу передадут. И всё, банк станет банкротом. Это просто делается. И уже сколько денег ни вливай в него, это не спасёт. Также очень сильно пострадали девелоперы. Ведь не секрет, что, будучи очень высоколиквидным сектором, строительство охотно кредитовалось банками, а после прекращения кредитования всё остановилось. Что касается людей, то и их кризис затронул, – непосредственно тех, кто был занят в банковской сфере, так называемые «белые воротнички». Они пострадали в первую очередь. Причина – банки стали пересматривать свои расходы. Произошло урезание зарплат топ-менеджеров, потом и остальных это коснулось. Соответственно, работники в паевых инвестиционных фондах, в банковском секторе и в строительстве пострадали. Кто-то по собственному желанию уходил, а кого-то заставляли. Коснулось это и ритейловских сетей, гипермаркетов. Они же рассчитывались с поставщиками продукции не по факту реализации товара, а именно в определённые сроки. Если продукция не реализовывалась, то гипермаркеты всё равно расплачивались за счёт других поставщиков, чья продукция более «живая». Выстраивалась такая своеобразная пирамида. Они обращались в банки, те их охотно кредитовали на предмет расчёта с поставщиками. Потом, правда, всё прекратилось. Они тоже столкнулись с этой проблемой. А в плане урезания заработных плат – насколько я знаю, они сильно не урезались, хотя это тоже муссировалось. Скорее всего, в основном компании проблему решали за счёт сокращения расходов, от которых легче всего отказаться, и штата, как это ни печально.
– На вашей фирме отразились текущие проблемы?
– Нет, никак не отразились. Строительство заводов с нуля (то, чем мы сейчас занимаемся) предполагает более длительный период взаимоотношений с партнёрами. На территории России построено и строится уже более четырёх заводов стоимостью в среднем от двух до пяти миллионов евро, и это только касаемо оборудования. Плюс к этому капитальное строительство и всё прочее. И потом, что очень важно, средства вкладывают непосредственно заказчики, поэтому я не могу сказать, что кризис нас коснулся. Три основных контракта заключались в течение года до наступления этих событий. И поэтому там все деньги у наших партнёров были зарезервированы. Проблем мы не почувствовали. Но несмотря на это, например, новые контракты, заключённые после событий сентября, задействованы на средствах самих клиентов, занятых в аграрном секторе, который у нас последние годы, как известно, только рос. У них необходимость обращения в банки была минимальная. И оперировали они за счёт своих собственных средств. Поэтому и с новыми контрактами, слава богу, у нас всё нормально, ничего страшного не происходит.
– Это замечательно. А есть ли у вас прогноз развития кризиса в России и в мире? Чего нам всем ждать, на ваш взгляд?
– Что-либо прогнозировать в России – дело неблагодарное, хотя всё-таки ресурс государства сейчас находится вроде бы в положительном, плюсовом сегменте. На данный момент цены на нефть очень низки. А российская экономика находится в прямой зависимости от цен на нефть на мировом уровне. Развиваться кризис, думаю, будет, но недолго. Следующий год может быть тяжёлым для России. Многое зависит от того, пойдут ли вверх цены на нефть и как правительство будет расходовать запас средств. Если сейчас будет распылять его, то денег нам хватит, по самым смелым, оптимистичным прогнозам, может быть, месяцев на пять-шесть. Правительство, думаю, рассчитывает на рост цен на нефть. Но, как говорится, надо пожить и увидеть. А в мире ситуация тяжелее, потому что есть зависимость от сильного внешнего фактора, то есть от Соединённых Штатов, которые оказались действительно не способны правильно отреагировать на всё происходящее. Думаю, что в любом случае развитие кризиса будет лишь в рамках 2009 года. В следующем году как простым людям, так и всем компаниям надо быть начеку и пересматривать свои расходы. Год ожидается трудным, но не до такой степени, как, скажем, об этом везде «поют». После этого всё должно устаканиться.
– С проблемной темы хотелось бы перейти на более приятные. Что занимает ваше внерабочее время?
– Работа на самом деле отнимает очень много времени. Она интересная, многопрофильная. Мы заключаем множество контактов, проводим различные встречи, да и командировок хватает. Есть, конечно, отпуск, который пытаюсь проводить так, как мне хочется.
– Путешествуете вы чаще, видимо, по работе?
– Да, чаще совершаю рабочие поездки, и география командировок очень широкая. Много по России езжу. Что касается европейских стран, то их тоже хватает. Поставщики голландцев – также и наши поставщики. В Москве я провожу около десяти дней в месяц. Всё остальное время – командировки, поездки.
– По большей части за рубежом?
– По-разному, достаточно много времени провожу в Голландии. Мы всегда устраиваем разного рода выездные мероприятия для клиентов, встречи, для того чтобы улучшить качество выпускаемой продукции. Опыт производства такой продукции на Западе гораздо шире, чем у нас. Поэтому клиенты с удовольствием выезжают, участвуют в семинарах, посещают выставки. Процесс производства не ограничивается непосредственно самим производством. Чтобы что-то получилось, нужно изначально уже правильно вырастить что-то в земле. Это как раз самая сложная часть. В России всё для этого есть: земли, благоприятная погода. Но те же семена в основном привозят из-за границы, чтобы культивировать тот продукт, который может обеспечить максимальную отдачу при производстве.
– Есть город в России или за рубежом, который вам наиболее близок?
– Учитывая то, что в Москве я всё равно провожу много времени, конечно, этот город мне близок. Хотя он и не позволяет расслабиться. Вообще мне нравятся большие города, как раз такие, как Москва. Родился я не в столице, но она мне нравится.
– Где вы родились?
– В Армении, в городе Ереване.
– За рубежом где можете отдохнуть душой?
– По-настоящему мне нравятся три города – Лондон, Париж и Амстердам. В Амстердаме я часто бываю, очень нравится этот маленький аккуратный город. Но так случилось, что эти города я посещаю в рабочем порядке. А отдыхать хочется  там, где тепло. Я сам родился в тёплом месте, и тянет меня, конечно, в тёплые страны.
– Вам больше нравится «лежачий на пляже» отдых или активный?
– Смотря что вы называете активным. Если водные лыжи, прыжки с парашютом, то нет. Если же это возможность погулять по улицам красивых городов (кстати, не обязательно за границей), то, несомненно, да. Хотя считаю, что слишком активный отдых изматывает. У нас и так слишком активная жизнь. Поэтому на отдыхе предпочел бы полежать и спокойно подумать обо всём на свете. Хотя последняя поездка в Амстердам с партнерами была довольно интересной…
– Спорт имеет место в вашей жизни?
– Только на уровне тренажёрных залов. Активно спортом я не занимаюсь.
– Что касается моды и стиля, интересуетесь и следите за новыми тенденциями?
– Я не фанатею от всего этого. В какой-то непрерывной гонке за модными тенденциями не нахожусь. Но положение обязывает всегда выглядеть хорошо. Стараюсь, насколько мне позволяет мой вкус.
– И вы предпочитаете деловой стиль?
– Нет, разный – в зависимости от ситуации, места и времени.
– Есть любимый парфюм?
– Наверное, года три назад «подсел» на запах от Hermes, и с тех пор тяжело что-то менять. Но я пользуюсь и другими парфюмами, среди них Chanel Allure Homme. А достойную замену Hermes найти не могу.
– А часы носите?
– Часы люблю. Как любому мужчине, мне нравится этот аксессуар. У меня их несколько. Надеваю их в зависимости от настроения. Но главное, чтобы они точно тикали. Люблю точное время. Есть часы и таких брендов, которые вам ни о чём не скажут, но зато они показывают точное время и оснащены хронографом. Мне нравится, когда циферблат заполнен разными полезными штуками.
– По магазинам ходите в основном в Москве или за рубежом одеваетесь?
– Вы знаете, в Москве практически нет. Во-первых, времени не хватает. Всё-таки в выходные хочется тоже отдохнуть неактивно. А во-вторых, не очень это люблю – ходить по магазинам. По большей части одеваюсь за границей. Всё равно часто езжу туда. Но и то при условии, что не нужно далеко идти. В бутик за углом, я это называю.
– Несколькими иностранными языками владеете вы наверняка в совершенстве или стремитесь к этому…
– Английский язык знаю. Я стал им заниматься, не считая школьную и институтскую программу, буквально года четыре назад. А потом закрепил его. Также немного владею голландским, потому что постоянно слышу этот язык.
– Передвигаетесь ли вы в Москве, которая практически круглосуточно стоит в пробке, на своём автомобиле?
– Я пользуюсь служебным автомобилем марки Volvo. Что касается личного, то это Land Rover Discovery 3. К машинам у меня такое отношение: она должна ездить.
– Главное, чтобы часы шли, а машина ехала. А есть ли у вас всё же какие-то увлечения, вещи, вас особо интересующие?
– Я очень люблю технику: компьютеры, телефоны. Последние меняю часто. Компьютеры, понятно, не так часто, поскольку там много информации, которую не очень удобно постоянно перемещать с одного на другой.
– Пользуетесь iPhone?
– Как ни странно, iPhone появился уже давно, но я его долго не брал. Но потом рынок смартфонов себя изжил, ничего нового не появлялось. И в итоге я всё-таки взял iPhone два месяца назад.
– Не разочаровал?
– Пока что нет. Есть там, скажем, свои плюсы и минусы. Разочарования нет, есть некое недопонимание, почему этот телефон сделали именно таким, менее «человечным», чем можно было бы сделать для активного пользователя. Есть проблемы с подключением к компьютеру (он только одну программу признаёт – свою). Хотя те же смартфоны можно использовать в любое время, когда нужно закачать какую-то информацию. Поэтому минусы в iPhone есть, но в целом он удобен.
– Ходите в клубы, посещаете какие-то тусовки? Ночная столичная жизнь вас привлекает?
– Нет, ночь у меня для сна, честно говоря. Бывают встречи с друзьями, когда мы куда-то выходим, чтобы устроить «длинную ночь с пятницы на понедельник», но это случается достаточно редко. Мои друзья разбросаны по всему миру. Не все живут в Москве. Поэтому и случаев всем вместе собраться не так много. А обычно просто ходим в рестораны поужинать.
– Какую кухню предпочитаете?
– Мне нравится всё, что вкусно. Экзотику типа змей, лягушек я не люблю. Нравится вкусная и здоровая пища. Армянскую кухню, естественно, не могу не любить. Я же рос в Армении. Мама очень вкусно готовит. Люблю готовить сам. У мамы и научился. На первом месте для меня эта кухня, конечно. Русские блюда тоже люблю.
– Что умеете готовить из армянской кухни?
– У меня, думаю, многое неплохо получается. Я с удовольствием ем мясо, поэтому люблю его и готовить. Шашлыки, например. У меня свой рецепт их приготовления. Хашламу из мяса баранины могу приготовить. Знающие люди меня сейчас поймут, я думаю. Это целое искусство. Кстати, в Красноярске есть достойные рестораны, где очень вкусно готовят армянскую кухню. Я был в вашем городе и имел честь попробовать армянские блюда. Получил удовольствие. В Москве же больше шансов съесть что-то вкусное из армянской кухни как раз совсем не обязательно в армянском ресторане. В Москве большое изобилие ресторанов, но, к сожалению, не везде постоянное качество, вкусно и приятно. В этом свете не могу не отметить сеть Аркадия Новикова: всегда достойное качество блюд и обслуживание. Он очень много вкладывает в поваров, постоянно обучает их за рубежом. Хороший повар – это девяносто процентов успеха ресторанного бизнеса. Среди других моих любимых заведений – «Ла Маре», рыбный ресторан. На мой взгляд, это один из достойных ресторанов морской кухни.
– И напоследок – поделитесь вашим жизненным принципом.
– Конкретным принципом в жизни я не руководствуюсь. Мне нравится фраза «…и это пройдёт», которую можно отнести и к тому, о чем мы говорили, к кризису. И это действительно пройдёт. Россия такая страна – в ней всегда было много потрясений. Думая о них постоянно, мы ничего не сможем поменять. Хотя не могу не сказать, что в данном случае мы находимся в менее критической ситуации, чем остальной западный мир. Поэтому предпочитаю оптимистично смотреть в будущее. И делать то, что всегда делал. То есть спокойно работать. Я так смотрю на вещи.