«Конкурент» беседует с известным красноярским регбистом.

Это интервью один из долгожителей красноярского регби и клуба «Красный Яр» давал, лёжа на больничной койке, спустя несколько дней после серьёзной операции. Постельный режим не помешал Алексею Сарычеву быть приветливым и создать теплую атмосферу беседы. К примеру, он терпеливо ждал примерно четверть часа, пока один из нас искал замену внезапно севшим в диктофоне батарейкам, приговаривая: «Я всё понимаю, не волнуйтесь, ребята». Первый – казалось бы, не самый корректный – вопрос не привел его в замешательство и даже немного повеселил. Именно на такой ноте и прошло наше интервью.

– Алексей, сложился такой стереотип в обществе, что регбисты, простите за прямоту, дуболомы…
– Понимаете, люди везде разные. Есть и хулиганы, есть и джентльмены, есть умные, а есть глупые. Везде, в каждом коллективе есть разные люди. В регби не так, как, например, в баскетболе, когда все баскетболисты двухметровые. В регби есть и маленький, хитрый, который может, к примеру, что-нибудь стырить, и большой, толстый, добрый, который, наоборот, сам всё раздаёт. Люди разные, и разное случается. Есть, конечно, у нас такие, которые бурагозят, если отдыхают где-то в клубе – могут напиться, дебош устроить. А кто-то вообще на такое не ходит – семейный, любит с женой время провести и всё такое...
– А вы какой?
– Я разный.
– Бывает, что хочется кому-то, например, по-мужски ответить? Или вы понимаете, что сильнее, и реагируете соответственно – «да ну тебя»?
– Я больше миролюбивый. Лучше уклонюсь либо промолчу, в сторону отойду. Я не люблю цепляться. Иногда, конечно, бывает, когда много адреналина, – скажем, после напряженной игры, либо алкоголь превысит какой-то предел – и там, конечно, может быть, кинусь в драку. Но очень-очень редко. Я понимаю, что человек я всё-таки не маленький – могу и покалечить. Поэтому всегда максимально сдерживаюсь и пытаюсь договориться. Вообще я человек миролюбивый, скромный.
– Драться-то давно приходилось?
– Я даже не помню, когда последний раз дрался.
– А в детстве?
– Конечно, в школе. Когда в новую школу перевелся, уже на второй день объявили: так, вот этот самый сильный, и завтра ты с ним бьешься… Ну, детство – как без этого?
– А во время игры вас тяжело из себя вывести?
– Ой, вообще легко.
– Легче, чем в жизни?
– Да. На поле я другой совсем человек, совсем по-другому себя чувствую. На поле я очень агрессивен. Лучше даже не задирать, могу сам первым начать задираться. Потому что всякие бывают игроки… Проверить человека на характер – это нормально. Вот как «стенка на стенку» у Михалкова в «Сибирском цирюльнике» – раз, побились, дурь вышла вся… Может, регби и способствует тому, что в жизни я такой миролюбивый человек. Вся агрессия остается на поле.
– Давайте поговорим о вашей работе. Когда, думаете, «Красный Яр» вернет позиции лидера российского регби? Четвертое место для клуба – это уже ниже плинтуса...
– Сложный вопрос. Очень многое мешает клубу опять занять лидирующие позиции.
– Игроки плохие, руководство или что-то еще? А может, просто Монино круче всех?
– У них на данном этапе всё лучшее. Лучшее поле в России, хорошие тренеры, лучшая экипировка, лучшая фармакология, доктора – собрано всё лучшее. Плюс команда сыгранная уже. Лет шесть-семь они одним и тем же составом играли. Они были вторыми, третьими, бились, не выходили вперед, но играли одной и той же командой. Плюс хорошие финансовые вливания – им и денег давали премиальных, и возили везде. Грамотно построен тренировочный процесс. В итоге и результат – стабильная игра.
– То есть постепенно шло повышение уровня?
– Да, они не резко «выпрыгнули». «Красный Яр» тоже не может так резко взять и стать чемпионом. Для этого ему нужно очень-очень многое изменить. Сможет ли измениться наш клуб – не знаю. Пока ситуация сложная. До сих пор нет главного тренера. Исполняющий обязанности главного тренера Рашид Гумарович Бикбов – хороший специалист, но, во-первых, ему тяжело одному, и он не готов для такой работы, как мне кажется. Вот Неруш много-много лет тренирует команду высшей лиги. Он уже в курсе – как вести чемпионат, на какую игру поставить сильный состав, на какую слабый. А Рашид тренером работает два-три года, опыта у него никакого, и ему очень-очень сложно. И почти никто ему не помогает.
– Вот «Слава» в последние годы прибавила очень заметно…
– Да, хорошего тренера приобрели, два-три года он с ними работает. Построили стадион, поле, базу, одели, экипировали. Дали немножко денег (в смысле, для Москвы это, конечно, немного). Хороший тренер – и поперли. Приглашают легионеров, покупают шесть человек на позиции, которые требуется усилить. Грамотный менеджмент. У них в команде хороший президент. А у нас президент замечательный, но администрация у него… Подобрал себе людей таких, как бы это помягче сказать – больше не работники, а друзья. «О, друг, привет, возьми меня к себе – буду сидеть, в носу ковырять, а ты деньги плати».
– Вопрос, который, наверное, набил оскомину всем регбистам Красноярска: как относитесь к возможному объединению СТМ и «Яра»?
– Негативно. Мне кажется, непонятно, что будет, что останется – «Красный Яр» или «Сибтяжмаш». А может, придется какое-то третье название придумать… На наше дерби приходит больше народу, чем даже когда приезжает «Монино» или кто-нибудь еще. Красноярск давно расколот на два лагеря – тех, кто болеет за «Красный Яр», и тех, кто за «Сибтяжмаш». И эти болельщики просто непримиримы. Мне кажется, это нормально, так должно быть. Есть много похожих примеров за границей, когда две команды из одного города хлещутся не на жизнь, а на смерть.
– А бывают ли в регби «договорняки»? Что-то об этом знаете?
– На поле ты об этом не думаешь, даже если кто-то с кем-то договорился. Конечно, люди всякие небылицы придумывают, и нам тут же на уши приседают… На самом деле договорных матчей я вообще не помню. Может, один-два – когда с какой-нибудь Читой играем, нас просят: «Не таскайте нам 70 – важные люди пришли посмотреть матч, сильно не позорьте нас. Поиграем так, в удовольствие, понимаешь?» Но когда играешь, там нет такого. Договорных матчей не бывает почти. За последнее время – только такие, когда играешь с заведомо слабым противником и просят: «Ребята, люди полгода играют в регби. Вы там не убивайте их». А вот «Красному Яру» и «Сибтяжмашу» договориться сдать игру… Это всё равно что в драке – пойдем подеремся, только я тебе поддаваться буду.
– Алексей, вы женаты?
– Ну, есть подруга.
– Где вы с девушкой любите гулять?
– В «Роев ручей» приезжаем иногда. Зимой, до операции, в «Бобровый лог» ездили несколько раз.
– В «Роевом ручье» у вас есть какое-то любимое животное?
– Да, там птица есть, семейства сарычевых. Это мой любимый… И он самый здоровый, с кровать вот эту ростом, орел. Это моя самая любимая птица. Там написано: «мохноногий курганник, птица семейства сарычевых».
– Есть еще такой стереотип, что спортсмены, кроме спорта, ничем не интересуются, ничего не знают и мало в чем разбираются. Кроме спорта, какие у вас интересы?
– Историю читаю. Мне историю с детства как-то привили… Очень люблю всякие исторические книги читать. Из последнего – у Пикуля понравилось «Пером и шпагой».
– В свободное время любите дома сидеть за книгой или потусоваться где-то? Вы вообще тусовочный человек?
– Да, люблю много гулять по городу.
– А какой-то любимый клуб?
– «Колорадский папа». Персонал там мне очень нравится: всегда вежливый, отзывчивый такой.
– А ресторан? Где кухня самая лучшая?
– Дома.
– А кто готовит-то?
– Подруга. Готовит замечательно. А сам я только яичницу, бутерброды…
– И, наверное, картошку жарить...
– Угадали. Ну, если с подругой вместе, то я готовлю что-нибудь, а она подсказывает. Получается.
– Алкоголь какой предпочитаете?
– Коньяк.
– А футболисты часто после матчей по бутылке, по две пива выпивают…
– Да, пиво тоже хорошо. Но много не могу его пить, не нравится. Бутылку, две – жажду утолить, покушать. А потом уже в бар или на дискотеку – можно взять граммов пятьдесят-сто коньяка и потягивать его. Пьешь, нюхаешь – он язык жжет, приятно так.
– А из еды что любите?
– Ну, мясо жареное. Стейк с кровью, сочный такой кусок мяса, с зеленью.
– На что нравится тратить деньги?
– Да у нас не так много денег, чтобы их тратить. Деньги постоянно куда-то исчезают. А вообще, я по магазинам не люблю ходить.
– В одежде вы привередливы? Есть какие-то марки определенные?
– Главное – чтобы удобно было. Многое из того, что ношу, выдают в клубе. Наверное, 40 процентов моей одежды – это экипировка. И вообще не заморачиваюсь особо: покупаешь себе джинсы, какие-то кроссовки, пару джемперов, кофт, какие-нибудь рубашки…
– А из аксессуаров – часы, телефоны?
– Часы нравятся. Есть у меня парочка часов.
– Какой марки?
– Первые – «Кolber», я их сам себе покупал давно. Долго выбирал, искал. Ходил и не мог найти, что бы я мог надеть на руку. Только через несколько лет нашел то, что понравилось. А потом еще подарили мне часы «Мехх».
– Телефон. Что в нем важно – чтоб модный был, функциональный, хороший прием?
– Чтоб функций много. Мы ездим много, поэтому хочется, чтоб там чуть ли не мультимедийный центр был. Этот телефон я у брата взял, а так у меня Sony Ericsson T910i – большой экран, чуть ли не телевизор, всякие там органайзеры, игры, интернет… Сейчас, пока в больнице, вообще вплотную в интернете сижу.
– Где бываете?
– Онлайновые игры. «Цивилизация», например.
– А сайтами «Одноклассники», «Вконтакте» не увлекаетесь?
– Я не люблю всю эту писанину. Играть мне нравится, а остальное...
– А какие игры? Есть же игра «регби»?
– Да. Но она на двух человек, а мне нравятся такие, где по пять, по шесть человек играет одновременно, вроде «World of Warcraft». Онлайновые игры, где можно посоревноваться с другими людьми. С компьютером неинтересно, такие игры быстро надоедают. Два-три дня и всё – махом этот компьютерный интеллект просчитываешь.
– А ставками на тотализатор не балуетесь?
– Нет, я не азартный.
– Машина у вас есть?
– Нет. Вообще, конечно, хотел бы Volvo. Самый безопасный автомобиль, и для Сибири, мне кажется, более приспособленный. Здесь же морозы до сорока… Но Volvo – это очень дорого, я понимаю, что не по карману, вряд ли когда-нибудь смогу…
– Ну, это новый. Можно ведь и подержанный взять...
– И потом запчасти покупать.
– Если покупать, то только новый?
– Не знаю. Не было никогда машины у нас в семье, не сидел никогда за рулем. Учился до операции, но не успел на права сдать.
– То есть машина – это еще будущее?
– Да. Хочу машину, попробовать. Потому что никогда не было машины. Говорят, как только сядешь за руль – сразу мир поменяется, и начнешь себя по-другому чувствовать…
– Потом уже не вылезешь.
– Да. Потому что я многих людей знаю у нас в команде, у которых появлялись машины – и прямо люди менялись. Времени появлялось у них больше свободного, больше успевали делать. Я, может, тоже смогу доучиться. Появится автомобиль – появится время. Смогу заезжать в университет, может, всё-таки образование высшее получу.
– А вы учитесь сейчас?
– Учился в КГУ. Факультет физической культуры и спорта.
– Восстанавливаться не собираетесь?
– Надо узнать, как. Я там не был уже много лет. Года три я проучился, но сдал сессии полторы. Реально сдал за один курс, а со второго курса меня уже перевели на третий, но я еще за второй курс не всё сдал. И потом уже начались сборы такие серьезные, приехали африканцы к нам, мы месяцами выезжали. Я приезжал – у меня еще та сессия не сдана, а тут уже эта началась… И тренер потом немножко с катушек съехал – тренировки пропускать нельзя. Раньше нас еще отпускали, говорили: ладно, кто учится, на утренние может не приходить, только вечерние посещать. И мы спокойно учились утром. А потом и утро пропускать нельзя было – и никак уже. Утренняя в полпервого заканчивается, вечерняя в пять. Надо и форму поменять, и покушать, в университет уже на автобусе не съездишь.
– За границей где бывали?
– Кроме Северной Америки и Антарктиды – везде.
– И как?
– Везде хорошо, где нас нет. Аргентина – замечательная страна, Австралия. ЮАР мне очень нравится. Франция – так себе, я не в восторге от нее. Или, может, уже надоело, потому что очень часто там сборы. Скучная такая страна, серая.
– Даже Париж?
– Мы пожили немножко в пригороде, выезжали в Париж погулять. Меня не впечатлило.
– А правда, что в Южной Африке до сих пор существует белый расизм?
– Сейчас, может быть, и нет. Сейчас там многое изменилось. Когда мы первый раз ездили, в девяносто четвертом году, там белые школьники ходили в школу с оружием, потому что опасались всяких таких выходок. У них отдельно учились черные, белые. Там даже дома продаются прямо с прислугой.
– А Аргентина понравилась?
– Замечательная страна, просто очень. Вино хорошее, женщины, мясо… Погода… Круглый год жарко, зеленая трава, коровы пасутся. Круглый год мясо едят, вино круглый год…
– Никто не работает, наверное? Коров пасут и вино пьют?
– В футбол играют и в регби. Видели, какие они по характеру? Как наши жители Кавказа. Жарко у них, хорошо. Мне очень нравится.
– Люди там богато живут?
– Беднее, чем мы, мне кажется.
 – Говорите, в Аргентине женщины красивые?
– Да нет, это я так. (Смеётся.)
– А вообще самые красивые женщины в Европе, в Америке или у нас?
– Мне сербки очень понравились. Мы как-то проездом были в Белграде. Я увидел людей – красивые все, и мужчины, и женщины. Высокие, русоволосые, голубоглазые. Славянская внешность. И они там все прямо пышут здоровьем. Всё-таки Европа, у них получше с экологией. У нас эти заводы, все дети посмотри, какие дохлые, – а там здоровые, красивые люди.
– А в Австралии? Там богатые, наверное?
– Да, богатые, толстые. Те, которые накачанные, жилистые, – геи. Говорят, там процентов тридцать мужского населения геи. Чуть ли не каждый третий или каждый пятый…
– Сам как относишься к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией? Приходилось общаться?
– Да, видел, мне показывали. Ну, есть у него в голове что-то, думает, что он женщина. Кто-то думает, что он Наполеон. Главное, чтоб сзади не пристраивался, а так спокойно.
– А как вам Красноярск? На фоне российских городов наш в порядке?
– Лучший город. Самый лучший город. Даже европейским фору даст. Только много, конечно, у нас неустроенности. Меня убивает пыль. Блин, неужели нельзя сделать стоки в дорогах, чтобы дождем грязь эту смывало в дырки? А то раз, дождь прошел – лужа. Вся грязь в луже высохла – пыль. Меня вот пыль убивает в городе нашем. Ветер еще ладно… Вот какую-то книжку читал – там Красноярск Ветропыльском называли.
– А в Красноярске где живете?
– На Копылова, там родители. А буквально вот в прошлом году мне клуб подарил квартиру – за заслуги или за выслугу. Тринадцать лет я в «Яре» играю. Подарили мне квартиру, и я им очень благодарен.
– А где?
– В Студенческом, на станции Юннатов. Двухкомнатная квартира в четырнадцатиэтажке. Пока там ремонт. Хороший домик, тепленький такой. Вид хороший, на горочке. Планировка необычная. В общем, подарок шикарнейший в клубе сделали.
– Как относитесь к тому, что сейчас купить квартиру для большинства красноярцев практически нереально? В Болгарии дома на побережье Черного моря стоят в два раза дешевле за квадратный метр, чем квартира в Красноярске.
– Там дома-то из картона построены. В Африке тоже 30–40 тысяч долларов стоит дом. Купил – и у тебя земля, гражданство можешь через пять лет оформлять. Ну, 40 тысяч – это же не много. Дом – там всё: спальня, кухня, небольшой участок. Там тепло же – навес поставил, зонтик, вот тебе уже и дом. А здесь – отопление… Я вот слышал, что много квартир в нашем городе пустует. Люди скупают квартиры – вкладывают деньги. Потому что квартиры растут в цене. Дом стоит – и чуть не в половине окон свет не горит. Вот у меня квартира была тоже миллион двести, когда клуб мне покупал, а сейчас она четыре уже стоит.
– Вы что по телевизору любите смотреть?
– Новости, фильмы. Но в основном «Спорт». Всё, что идет, любой спорт. Футбол хороший, английскую премьер-лигу. Если смотреть, то англичан, я всегда её смотрю. Наш футбол не особо как-то…
– Биатлон?
– Вообще легко, болеем прямо семьями. И на сборах всегда тоже смотрим. Особенно когда выезжаем куда-то, «Евроспорт» один и смотрим.
– Многие, кто уезжает из Красноярска, говорят, что скучают по местным новостям.
– У нас замечательные масс-медиа. Телевидение, радио в Красноярске на очень высоком уровне. Наш город в этом плане, мне кажется, входит в пятерку городов России и даже многим в Европе даст прикурить.