Пресс-секретарь губернатора Красноярского края Александра Хлопонина Игорь Астапов родился 15 мая 1964 года в Новомосковске Тульской области. В 1986 году окончил Красноярский государственный университет, филологический факультет. В 1986-88 служил в рядах Советской Армии в Подмосковье. В 1985-93 работал в редакции газеты «Заполярная правда» (Норильск). Сначала корреспондентом, затем в 26 лет стал главным редактором. В 1993 году – главный редактор газеты «Модем плюс» (Норильск). В 1994 году – главный редактор газеты «О’кей» (Норильск). В 1995-98 – председатель Норильской ГТРК. В 1998-2001 – генеральный директор телекомпании «Северный город» (Норильск). В 2001-02 годы – начальник управления по работе со СМИ администрации Таймырского автономного округа. В 2003-04 – заместитель начальника Управления по телерадиовещанию, печати и информации администрации Красноярского края, начальник отдела информации. С августа 2004 года Астапов назначен пресс-секретарем губернатора Красноярского края. Семейное положение: женат, четверо детей.

– Игорь Юрьевич, недавно в СМИ обсуждали список недугов, которые закрывают чиновнику путь во власть. А какие, на ваш взгляд, самые опасные болезни у российской власти?
– Одни болезни – это точно болезни, а вторые – это то, что мы ими называем. И, конечно, опаснее вторые, чем первые. Что касается инициативы министра Зурабова, я не разделяю ни тотальной иронии по этому поводу, ни тотального возмущения. В правительстве не идиоты работают. Господин Зурабов – весьма креативный человек. Цель его проекта – создать критерии для людей, которые работают на государство. Если бы пригласили общественность к созданию таких критериев – думаю, что никто бы слова ни сказал. А как только появился интересный документ, сразу все заговорили. В результате министерство получит развернутую картину того, что думает общество по этому поводу. Это и здоровье госслужащего, и, может быть, до дресс-кода дело дойдет, кто знает?
– Как вы свою должность рассматриваете: обычный чиновник или не совсем?
– Когда говорят об обычном чиновнике, сразу возникает образ клерка в нарукавниках, который сидит за столом. Все госслужащие имеют отношение к отраслям. И в зависимости от вида отрасли имеют много общего с ее работниками. Те мои коллеги, которые работают в здравоохранении, так или иначе связаны с медициной. Я раньше работал с журналистами, сейчас так или иначе с ними сотрудничаю. Соответственно, у меня есть с ними много общего. Вот, к примеру, Зоя Благих (чей портрет висит в кабинете Игоря Астапова в компании с Сергеем Соколом. – Прим. авт.) – руководитель с большим стажем государственной и муниципальной службы. Но тем не менее прекрасно играет на аккордеоне. У нее в прошлом хороший телевизионный опыт, актерский. Поэтому чиновники – они разные. А образ чинуши, наверное, устарел. В моей работе есть и творческий аспект. Ведь она связана с журналистским трудом. Тексты интервью, которые мне присылают на согласование, я правлю, редактирую. Эмоции и ощущения у меня те же самые, творческие. Как во времена, когда я работал главным редактором.
– В одном из интервью вы определили свои отношения с губернатором как рабочие. Ничего не изменилось, в дружбу не переросло?
– Я хорошо помню, как я тогда говорил: не могу назвать их дружескими, это будет неправдой. На мой взгляд, у человека не может быть много друзей. Мы с губернатором давно знакомы, около 10 лет. В свое время наши отношения были партнерскими. Затем они видоизменились в форму «начальник – подчиненный». И в том и в другом качестве есть свои преимущества и недостатки.
– В общении с губернатором вы ведете только профессиональные споры? Ни разу не перешли на личности?
– С моей стороны это точно невозможно. Если у тебя есть какие-то личные претензии к руководителю – не работай с ним. В нашем общении с губернатором разные ситуации бывают, случаются и упреки не очень справедливые, как мне кажется. Но это рабочие моменты, и они никогда не бывают совсем критичными.
– Вас называют «человек за плечом». Вы всегда стоите рядом с губернатором. Как относитесь к тому, что вас узнают на улице?
– Я к публичности не стремлюсь, это точно. Но функции пресс-секретаря заключаются еще и в том, чтобы комментировать что-либо от имени губернатора. Так что по телевизору приходится выступать. Я вижу, что меня узнают на улице. Иногда люди не могут понять, кого именно они «узнали», но, видя знакомое лицо, здороваются. А я так со всеми здороваюсь, кто более или менее внимательно на меня смотрит. Особенно на проспекте Мира, как в деревне… Публичность все-таки есть. Вот вам интервью даю, по «Авторадио» сейчас мой голос звучит.
– Вы рассказывали, что случаются смешные ситуации, когда за дело берутся очень молодые журналисты. Какие перлы вам запомнились?
– Я всегда вспоминаю один известный случай, когда корреспондент – девушка-стажер спросила у меня на мероприятии: как фамилия и имя губернатора? На самом деле не к ней у меня были претензии, ведь она не штатный журналист. А вот о чем думал ее руководитель, который на серьезное мероприятие с участием губернатора отправил совсем молодую журналистку? Что он в итоге хотел получить? Какой текст? Лучше бы вообще никто не приходил. В этом смысле у меня есть продуманная и довольно грустная позиция в отношении отечественной, региональной журналистики. Бизнес растет, медиасфера растет со страшной силой, особенно та ее часть, которая связана с контентом. И журналистская среда просто не успевает воспроизводить для себя необходимые кадры. Раньше советская система предполагала постепенный карьерный рост журналиста. Всегда были люди, которые присматривали за молодым специалистом. Когда я был молодым, десятки человек в редакции давали мне хорошие советы. А сейчас порой такие советы просто некому давать. Погибает такая профессия, как редактор. Его на ТВ заменяет продюсер, в обязанности которого входит координация рабочего процесса, а не редактирование текстов. И если продюсер – главный человек в СМИ, то грустно становится…
– Как вам удалось сформировать коллектив единомышленников, который сделал телекомпанию «Северный город» одной из лучших региональных телекомпаний?
– Молодых и талантливых легко заинтересовать тем, что они сами будут определять, как и о чем рассказывать. Как придумаем, так и сделаем. Это многих журналистов увлекло. Моя задача состояла в том, чтобы найти людей, самостоятельно мыслящих и с хорошим вкусом. Подчас это были просто люди с улицы. Мальчишки 18–19-летние приходили. Один из них стал потрясающим репортером. Он мог найти в сюжете нечто неожиданное, сохранив при этом суть. У нас был великолепный главный оператор, который выучил ребят, работающих сейчас по всей стране. Главный режиссер тоже выучил таланты, которые работают в крупных проектах. Например, один из учеников работал режиссером в «Последнем герое», затем с Дмитрием Нагиевым в «Больших гонках». Я всех своих молодых сотрудников заставлял учиться заочно по профессии, поступать в столичные вузы. А потом страдал во время сессии: в июне все уезжали. А в конечном итоге я этих ребят вообще терял: они уезжали из Норильска. Но это и правильно, ведь Хворостовского в свое время нельзя же было в Красноярске держать. Можно долго рассуждать о ценности журналистского образования. Но я в свое время в Норильске работал с тремя коллегами, которые стали известными журналистами. Только один из них имел образование по специальности. Мне кажется, что в нашей профессии главное – это не знание ремесла, а те вещи, о которых я говорил выше. Самостоятельность мышления и хороший вкус.
– Одно из ваших увлечений – футбол. Сколько лет болеете?
– Я болельщик с большим стажем. В 1971 году мне было семь лет. Я уже знал весь состав команды ЦСКА, которая была чемпионом страны. Борис Копейкин – суперфорвард. Я вырос в горняцком поселке, где никаких средств досуга, кроме стадиона, не было. Там проходила вся культурная жизнь поселка. У нас в первом классе уже была своя турнирная таблица – для соревнований первоклассников все мы представляли иерархию команд в мировом футболе. Никто из взрослых нас не организовывал. Но игры проходили в четком порядке. Зимой мы играли в хоккей с мячом на маленькой коробке.
– Какую марку автомобиля предпочитаете?
– На этот вопрос у меня есть такой ответ: предпочитаю я «Лэнд Крузер Прадо», но деньги у меня есть только на «Форд Фокус». Это правда. Я сейчас как раз учусь водить машину. У меня были раньше права, давно, но за рулем не ездил, водителем не был. Машину как раз недавно заказал, должна прийти. Часть стоимости буду оплачивать в кредит. Выбрал «универсал», потому что детей у меня много. «Лэнд Крузер» мне понравился еще и тем, что он семиместный. Еще у нас есть дом в деревне, а по пересеченной местности лучше добираться на высоких колесах. Но в ближайшем будущем мне такой машины не купить.
– Домик в деревне – это вам по душе?
– Мы проводим там свой отпуск с семьей и друзьями. Он расположен на берегу Енисея, в сторону Хакасии, в Краснотуранском районе. На лето туда отправляем всех женщин и детей, кошек и собак. Собирается довольно много народа. Ведь там рядом есть еще дом брата моей супруги Елены. Часто приезжают коллеги-журналисты, – в общем, большая тусовка. Как-то летом я собрался жарить шашлык и попытался узнать: сколько человек в нашей компании? В итоге никто так и не смог всех сосчитать. Только когда все собрались за столом, оказалось, что человек 17 было. Как они все уместились? Места там, конечно, сказочные! Енисей очень широкий, 12 километров. Если бы не хакасские горы, то было бы ощущение настоящего большого морского залива. Песчаный берег метров пятьсот шириной, влево-вправо – до горизонта. Как в Египте! Сказка. Когда Данил приезжает туда, он разбрасывает руки и бежит по берегу с криком «А-а-а!». Наверно, птицей себя ощущает. Мы даже боимся, что он совсем убежит, не остановится. Невероятный простор. Места там степные, но именно к нашему дому подходит сосновый лес. Потрясающе. Каждое лето мы уезжаем туда.
– Российские и мировые курорты отдыхают?
– На Черном, Азовском морях я много раз был в детстве. В Юрмале мы с родителями отдыхали. В Норильске жизнь на общем фоне была получше, были возможности ездить, да и отпуска более продолжительные. Я ни разу не был в Норильске летом. А сейчас еще дети маленькие, чтобы выезжать. Я считаю, что ехать нужно всей семьей. Нехорошо, если мы с Еленой и старшими детьми поедем, а Матвей останется дома с бабушкой. Он хоть и маленький, но все понимает: его оставили. Потом придется с ним объясняться, подарками задаривать… Вот подрастет, тогда поедем.
– А с губернатором бывали в заграничных командировках?
– Нет, губернатор редко ездит за границу. В прошлом году он был во Франции – и всё. Вот иностранцы к нам чаще приезжают, чем мы к ним. Тут вопрос такой: кто кому нужнее. В конце месяца к нам приезжает большая делегация: ассоциация зарубежных корреспондентов, работающих в России. Руководитель ассоциации обратился к нам и сказал, что накопилось много просьб от журналистов побывать в Красноярске. Решили сделать пресс-тур. Человек двадцать приезжает. Это представители крупных информагентств, телекомпаний. Много китайцев и японцев интересуются нами. Американцы, европейцы, впрочем, тоже. Газета «Файненшнл таймс», например. Иностранные журналисты, работающие в России, четко осознают себя представителями своей страны и ее гражданских институтов. В известной степени они ощущают себя полпредами государства и бизнеса. Особенно деловые издания. Они не то чтобы разведчики, но такая передовая группа, которая собирает первичную информацию о территории. А потом рождаются идеи относительно инвестиций иностранного бизнеса в эту страну. Об этом мне журналисты сами открыто говорят: «Мы – полпреды британского (китайского) бизнеса. Наши читатели – бизнесмены, а мы их разведчики». В хорошем смысле слова.
– Катаетесь ли вы на горных лыжах?
– Нет, я играл в хоккей в старших классах, когда уехал в Норильск. Дело в том, что с футболом в Норильске проблемы, а с хоккеем проблем нет. Вот и сломал однажды ногу в голеностопе. Пытался кататься на горных лыжах: ботинок хорошо держит ногу. Но психологически такая нагрузка дается трудно, есть определенный страх. Поэтому как только нога у меня начинает подворачиваться, я сразу падаю автоматически… Каждые выходные с детьми я катаюсь на коньках, если погода позволяет. Вот одни выходные пропустил: холодно было. Данил, мой шестилетний сын, учится кататься – думаю, до конца года уже будет уверенно и на коньках, и на роликах себя чувствовать. А младший сын Матвей еще не умеет как следует стоять на коньках, но всё впереди. Я купил хорошие хоккейные коньки, достаточно дорогие. В детстве у меня таких не было, а сейчас купил и с удовольствием на них катаюсь.
– Есть возможность и необходимость посещать спортзал?
– Иногда получается. В нашем доме есть спортзал. Но это возможно делать только после работы, а работаю я до восьми часов. Уже поздно, зал закрывается в девять. В выходные если идти, то нужно выкроить два-три часа, которых иногда бывает жаль. Тем более что часто приходится работать по субботам. Воскресенье хочется посвятить семье. Когда мы утром просыпаемся с ребятами, все идем делать зарядку. Дети отжимаются потихоньку, поднимают части гантелей.
– Какие рестораны и кафе в Красноярске вам по вкусу?
– Если открывается новое кафе, то я стараюсь туда заглядывать. А чаще я хожу в те заведения, которые находятся рядом с домом и работой, то есть в центре. Я живу рядом с краевой администрацией. Мне очень нравится в «Кантри»: довольно демократично и без пафоса. Я пафос не люблю во всех его проявлениях. И в поведении, и в интерьере. «Кантри» в этом смысле мне подходит, там очень уютно себя чувствуешь. Ведь есть рестораны, где тебе делают замечания за то, что ты снимаешь пиджак и вешаешь его на спинку стула. Это мой пиджак, куда хочу, туда и вешаю. А если я вообще приду в рубахе? Что, не пустят совсем? А в «Кантри» – пожалуйста! Я туда летом в шортах захожу.
– Игорь Юрьевич, на сколько лет вперед вам не страшно заглядывать в будущее, планировать свою жизнь? Как относитесь к долгосрочной перспективе?
– Честно говоря, меня трудно назвать хорошим специалистом в перспективном планировании, «планёр» из меня никакой… Не могу похвастаться этой способностью. Ведь всё время в моей жизни происходили вещи, которые не были мною запланированы. Я стал главным редактором газеты, хотя не стремился к этому совсем. Коллектив собрался, стал выбирать главного редактора. Я был самый молодой сотрудник в редакции, но не просто репортер: уже поработал в секретариате, поэтому представлял, как устроена редакция, как она функционирует. Поначалу даже сопротивлялся новой должности: мне казалось, что нужно расти в карьере постепенно, а это был мощный прыжок. Когда возглавил норильскую ГТРК, сам себе удивлялся: опыта работы на телевидении у меня не было. Не было даже видеомагнитофона домашнего. В общем, я понятия не имел, как всё на ТВ устроено. Получилось, что уезжала из Норильска Раиса Смолова – человек, который долгое время возглавлял телекомпанию. А тогдашний руководитель Федеральной службы по телерадиовещанию Валентин Лазуткин искал для норильской компании председателя молодого, на перспективу, чтобы пришел и долго работал. Так я оказался на телевидении. Но через три года из ГТРК ушел: позвонил как-то Александр Геннадиевич Хлопонин, генеральный директор «Норильского никеля», и приглашает на разговор: «Мы хотим сделать телекомпанию – хорошую, большую, с нуля, что называется. Чтобы как хотели, так всё сами и придумали». Я ответил, что ТВ – штука простая: нужны нормальные средства и толковые люди. Средства у «Норникеля» вроде есть, а люди есть среди моих коллег и товарищей. Я не мог предугадать, что состоится этот разговор. Я же не ходил, не красовался специально, чтобы меня заметили. Более предсказуемым был период, когда Александр Геннадиевич стал губернатором Таймыра. Он пригласил меня к себе в администрацию. Но, кстати, в Красноярск я раньше Хлопонина приехал.
– Почему решили уехать? Было же всё хорошо?
– Я понял, что достаточно долго прожил на севере – 26 лет. Если продолжать работать, то дальше уехать будет еще труднее. Север – это такая штука особенная: там жить неплохо, интересно. Но умирать и быть похороненным в этой холодной земле не хочет никто. Я уж точно не стремился к этому. Уезжать нужно не в пенсионном возрасте, а когда еще есть возможности, работоспособность. Чтобы нормально интегрироваться в новую среду. В Красноярске у меня жили друзья, знакомые, семья к тому времени уже жила. Кроме того, здесь я заканчивал университет. А как приехал, то у Александра Геннадиевича возникла идея избираться в губернаторы края. Так совпало. И вот последние лет десять я так или иначе работаю с ним. Что будет дальше – не знаю. Есть же поговорка: планировать свою жизнь в деталях на долгий срок – значит смешить бога. Только он знает, что дальше будет, и забавляется над нами.
– Сейчас всех пугают пенсией: реформа провалилась, а в будущем, говорят, государственной пенсии вообще не будет…
– На мой взгляд, нужно быть самостоятельным, заботиться о своих близких и не возлагать эту важную миссию на других, в том числе на государство. Я рассчитываю о себе заботиться сам. И о детях, тем более их у меня много. Пройдет время – потом они обо мне позаботятся. Мы сейчас в ожидании внука: старший сын перед Новым годом женился, в июне ждем пополнения. Вот скоро стану дедушкой. Все надо мной забавляются по этому поводу. Хотя в свое время я тоже назабавлялся над своими однокурсниками, которые дедушками становились. Понятно, что мы уже не юноши, но все равно такие новости довольно неожиданны. А веселее всех моему шестилетнему Данилу: он себя со смехом дядей величает. Вот такое у нас большое семейство. Когда родится внук, будет уже целая футбольная команда!